Последние отзывы

  76  

У меня внутри все застыло. Я хотела услышать об Алине, пусть даже и от него. Мне дико хотелось узнать о последних днях моей сестры.

— Как вы познакомились?

Он вошел в паб, где она сидела с друзьями. Она подняла глаза, и он почувствовал, как все остальные люди словно растаяли, превратились в бессмысленный фон, остались только он и она. Позже Алина сказала ему, что почувствовала то же самое.

Они провели вместе целый день. И ночь. И следующий день, и так далее. Они были неразлучны. Гроссмейстер узнал, что Алина отличается от других людей, что она тоже страдает от нового для нее существования, которого не понимает и с которым не знает, как справиться. Они учились вместе. Он нашел союзника в своей погоне за Книгой, на пути к своей цели — снова стать Фейри. Они были предназначены друг для друга.

— Ты лгал ей. Ты притворялся ши-видящим, — обвиняла я. — Иначе Алина ни за что не стала бы тебе помогать.

— Это ты так говоришь. А я думаю, что стала бы. Но она была непостоянной, и я не хотел рисковать. Она будила во мне чувства, которых я не мог понять. Я дарил ей чувства, которых она желала больше всего на свете. Я сделал ее свободной. То, как она смеялась… — Он замолчал, и по его губам пробежала слабая улыбка. — Когда она смеялась, люди оборачивались и смотрели ей вслед. Это было… У людей есть точное слово. Счастье. Твоя сестра познала его.

Я ненавидела Гроссмейстера за то, что он слышал ее смех, за то, что он знал, что Алина была счастлива, даже за то, что он прикасался к ней — он, монстр, который организовал изнасилование, искалечившее мои тело и душу. Наверное, эта ненависть горела в моих глазах, потому что его улыбка поблекла.

— Я сказал тебе правду. Я не убивал Алину, а это значит, что рядом ходит тот, кто это сделал. Ты уверена, что я злодей. Но что, если истинный виновник ближе к тебе, чем ты думаешь?

— Я снова подвожу итог: ты сделал из меня при-йа, — отрезала я и тут же забросила удочку. — Ты натравил на меня четырех принцев Невидимых.

— Трех.

Я уставилась на него. Я знала, что был четвертый.

— Ты был четвертым?

— В этом не было бы смысла. В данный момент я не Фейри.

— Тогда кто был четвертым?

Мои руки сжались на коленях. Быть изнасилованной — само по себе достаточно плохо. Но быть изнасилованной и не знать, кем был четвертый насильник, — еще хуже.

— Четвертого не было.

— Не верю ни единому твоему слову.

— Четвертый принц Невидимых был убит сотни тысяч лет назад в битве между Королем и Королевой. Этот ребенок, — Гроссмейстер взглянул в окно, — убил еще одного принца, когда я пытался забрать тебя из аббатства.

Внезапно воспоминание всплыло на поверхность: я лежала на холодном полу, веря, что спасение близко. Рыжеволосый воин. Меч. Я помнила. Мне было стыдно за это воспоминание. Тогда я хотела прикончить Дэни за то, что она убила моего «хозяина». И я все еще злилась на Дэни за то, что она убила принца, — но теперь уже по совершенно иной причине: я сама хотела расправиться с этими ублюдками.

— Принцы жаждут мести. Они хотят, чтобы я позволил им взять ее. Они подчиняются мне.

Я смотрела на Гроссмейстера. Я не упустила угрозы, но все еще пыталась переварить известие о том, что четвертого принца не было. Разве мог Гроссмейстер не знать, что их было четверо? А был ли четвертый? Или он мне привиделся?

— Что пытался сделать из тебя Бэрронс, МакКайла? А В'лейн? Инструмент, служащий их целям. Они ничем не отличаются от меня. Я лишь действую более прямыми методами. И более эффективными. Все пытаются тебя использовать. — Он снова посмотрел в окно. — Если бы не ее вмешательство, я бы уже добился успеха. Я бы получил «Синсар Дабх» и вернулся к Фейри.

— Оставив наш мир в полном беспорядке.

— А что сделал бы Бэрронс? Или В'лейн?

— Они по крайней мере попытались вернуть стены.

— Ты уверена?

— Ты просто хочешь заставить меня сомневаться во всем.

— Если ты найдешь для меня «Синсар Дабх», МакКайла, я отзову Невидимых и восстановлю порядок в твоем мире.

Ни слова о восстановлении стен.

— И вернешь мне мою сестру? — сухо спросила я.

— Если пожелаешь. Или же ты сможешь навестить нас в Фейри.

— Не смешно.

— Я и не шучу. Можешь верить или не верить, но Алина много значила для меня.

— Я видела ее тело, ублюдок!

Его веки опустились, губы сжались.

  76