очень нудно 
74 
– Я не подумала об этом, – оправдывалась Селия, не поднимая головы от его плеча.
– А следовало бы, – нежно отчитывал ее Жюстин.
Риск и Ог онемели. Им еще никогда не доводилось видеть, чтобы капитан вел себя с кем-нибудь таким образом. Зеленый глаз Риска округлился от удивления, и он презрительно фыркнул:
– Господи Иисусе, теперь до меня начинает доходить, что к чему! Значит, все это из-за женщины. Черт побери, все объясняется просто…
– Ничего простого в этом нет, – ответил Жюстин, поигрывая блестящим локоном Селии.
– Значит, ради нее вы бросаете нас? – не слушал его Риск. – Но ведь она всего лишь женщина… Да таких, как она, сотни – нет, тысячи – повсюду! Ог, скажи ему, чтобы образумился!
Ог задумчиво взглянул на Жюстина:
– Есть такая поговорка: «Всякому овощу – свое время».
Риск возмущенно сплюнул.
– Это еще что значит?
Жюстин рассмеялся.
– Это означает, Джон, что обстоятельства меняются. И люди тоже. – Он остановил Риска предостерегающим взглядом. – Хватит, Джон. Идите в пирогу и подождите меня немного. Нам с мадам Волеран надо ненадолго остаться наедине.
– Значит, вот уже до чего дошло, а? – бормотал Риск, пока Ог тащил его за собой к ручью. – Наедине! Теперь ему уже требуется уединение!
Оставшись вдвоем с Жюстином, Селия тревожно посмотрела на него и поежилась, словно от холода. До этой минуты она была слишком напугана, чтобы думать, и бросилась в его объятия так, будто ничего естественнее и не могло быть. Она искала его, чтобы сказать: она действительно хотела от Филиппа того, чего он никогда не дал бы ей. И еще: глупо отрицать, что между ней и Жюстином что-то есть.
– Ну, что ты хотела мне сказать? Селия покачала головой:
– Ничего. Ничего важного. Извини, что вмешалась. Я не хотела.
– По правде говоря, ты появилась здесь весьма вовремя. Я хочу, чтобы ты передала кое-что отцу.
– Что именно?
– Скажи, что я уехал на несколько дней. Вернусь не позднее пятницы.
Селия отшатнулась, словно он ее ударил. – Уезжаешь… но ты не можешь, ты…
– У меня нет выбора. За время моего отсутствия дело, кажется, совсем развалилось. Мне придется кое-что привести в порядок.
– Ты не можешь уехать. – Селия была в отчаянии. – Ты еще не окреп. Ведь не прошло и месяца, как тебя сюда привезли! Ты пока не можешь защитить себя. Легар тебя ищет. Он найдет и…
– Не найдет.
– Но ведь он нашел – и ты чуть не погиб! Неужели ты рискуешь жизнью ради денег?
– Дело не только в этом. Чтобы отомстить Легару за смерть Филиппа, я должен сам оценить ситуацию, уточнить, сколько у меня людей, оружия.
– А потом?
– Потом Ог, Риск и я выработаем план и приведем его в действие. Для этого потребуется время. Я вернусь через два, самое большее – через три дня.
Когда Жюстин был болен, она самоотверженно выхаживала его с единственной целью – чтобы он убил Доминика Легара. Тогда она не думала, что это, возможно, будет стоить ему жизни, – тогда это казалось ей не столь уж важным, главным была месть. Теперь же она хотела одного – чтобы Жюстин был жив.
– Знаешь… Раньше я считала это необходимым, но теперь…
– Это по-прежнему необходимо.
– Ты должен подождать. Останься здесь еще ненадолго…
– Времени нет.
Селию охватила безумная ярость. Какое ей дело, что она не имеет права ничего от него требовать, что он ничего ей не обещал? Она знала одно: он уезжает и, возможно, не вернется назад.
– Ты ведь знаешь, что еще болен! – воскликнула она в бессильной ярости. – Ты даже еще ходить не можешь как следует, а тебя несет туда, где за тобой будут охотиться и преступники, объявленные вне закона, и стражи закона. Надеюсь, они тебя поймают! Выражение лица у него изменилось.
– Селия…
– Если ты так рвешься умереть, то, надеюсь, они до тебя доберутся, и ты получишь то, что заслуживаешь. Надеюсь, ты никогда не вернешься. Тебе ведь никто не нужен, потому что ты жадный и эгоистичный, и я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!
Он быстро шагнул к ней. Селии показалось, что он собирается ее ударить, и она попыталась закрыть лицо руками.
– Нет, – прошептала она, почувствовав его губы на своих.
– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он, вглядываясь в ее побелевшее как мел лицо. – Ты уже свела меня с ума! После той ночи на озере я думал, что освободился от наваждения, но мысли о тебе продолжают мучить меня день и ночь. Я хотел вернуться к тебе. Думал, если овладею тобой еще разок, то пойму наконец, что ты ничем не отличаешься от других женщин. – Селия рванулась из его объятий, но его руки лишь еще крепче сжали ее. – Потом меня ранили, и ты была со мной. Каждое твое прикосновение становилось для меня и раем, и адом. Я боялся, что ты станешь мне необходимой. Теперь поздно об этом думать. Ты моя, и сама виновата в этом. Ты сама сделала себя моей.
74 
