очень нудно 
39 
– После того как ты мне поможешь.
– Сейчас, МакКайла, или ты отправишься туда в одиночестве. Раз уж мне придется сопровождать Нуля в гнездо ши-видящих, у меня есть право диктовать условия. – Судя по его тону, спорить было бесполезно.
Терпеть не могу открывать козыри, спрятанные в рукаве, но лучше уж я выдам В'лейну часть той информации, которую выдавать не собиралась, чем позволю Ровене вновь и вновь кусать меня за задницу, как только я отвернусь. Фейри, конечно, зло, но я хотя бы могу увидеть их приближение. А вот последовательницы Ровены на вид вполне обычные люди. Они могут подобраться ко мне слишком близко, прежде чем я почувствую опасность. Мои инстинкты позволяют мне уничтожать Фейри с потрясающей эффективностью, однако убивать людей я не умею и меньше всего хочу этому научиться. Люди мне не враги. Дело за малым: нужно просто донести до Ровены сообщение «Отвали!», а В'лейн – самый подходящий курьер для этого.
К тому же вовсе не обязательно рассказывать ему все без утайки. Я оттолкнула В'лейна и, скользнув по гладкой поверхности «вайпера», отступила на безопасное расстояние. Принц следил за моим бегством с насмешливой улыбкой. Отойдя на несколько шагов, я почувствовала себя лучше и начала перечислять (строго дозируя информацию) все то, что видела, лежа на вонючей мостовой. Я рассказала о том, как книга переходит от человека к человеку, заставляя своих «носителей» совершать преступления.
Но я ни словом не обмолвилась ни о трех формах, которые могла принимать «Синсар Дабх», ни об особой жестокости книги, ни о том, что она убивает предыдущего «носителя», прежде чем перейти к следующему. Пусть В'лейн считает, что она просто «путешествует» от одного живого человека к другому. Если он решит самостоятельно выслеживать «Синсар Дабх», пусть ограничится тем, что услышал. Я больше никому не собираюсь открывать карты. Насколько я знаю В'лейна, он не считает людей ценной формой жизни, и нет ни малейшего смысла рассказывать ему больше, чем Бэрронсу. Да, В'лейн был Видимым, да, Бэрронс не раз спасал мне жизнь, но есть слишком много вопросов по поводу них обоих. Моя сестра до самой смерти беззаветно доверяла своему парню. Наверное, она находила объяснения его действиям точно так же, как я раньше оправдывала Бэрронса.
«Ну и что, что он никогда не отвечает на мои вопросы? Он рассказал мне о том, кто я такая, и сделал для меня больше, чем кто-либо другой. Ну и что, что он может быть безжалостным убийцей? Он ведь заботится о моей безопасности…»
Да я выдам десяток таких примеров за минуту. И по поводу В'лейна тоже: «Ну и что, что он Фейри, который убивает сексом? Он же ничем мне не навредил. Ну и что, что он заставил меня раздеться в общественном месте? Он же спас меня от Теней».
Я бармен. Я люблю счета. Это чертовски конкретные и понятные бумажки. Так сколько стоит попытка соблазнения, сто граммов магии, двести граммов обмана, смешать, но не взбалтывать?
– И ты все время была в сознании?
Я кивнула.
– Но не смогла приблизиться к книге?
Я покачала головой.
– И как ты рассчитываешь отыскать ее?
– Понятия не имею, – солгала я. – В Дублине больше миллиона людей, а количество преступлений в последнее время выросло до невозможности. Даже если книга останется в пределах города, в чем я не уверена, ее почти невозможно отследить. – Тут я, конечно, немного приврала. Судя по состоянию городских улиц, «Синсар Дабх» явно не собиралась покидать Дублин – ни сейчас, ни в ближайшем будущем. – Нам придется искать иголку в стоге сена.
Пару мгновений В'лейн разглядывал меня, потом сказал:
– Что ж, хорошо. Ты выполнила свою часть соглашения. Теперь я выполню свою.
Мы сели в машину и направились в сторону аббатства.
Арлингтонское аббатство было возведено и освящено в семнадцатом веке, после того как сгорела церковь, построенная святым Патриком в 441 году нашей эры. Церковь, кстати, была заложена на месте древнего круга камней, считавшегося капищем язычниц. Сам каменный круг якобы располагался на шиане, холме Фейри, в котором скрывался вход в другой мир.
Аббатство было разрушено в 913 году, отстроено в 1022-м, сожжено в 1123-м, восстановлено в 1218-м, предано огню в 1393-м и заново отстроено в 1414-м. Каждый раз оно становилось все больше и неприступнее.
Большинство пристроек и переделок относятся к семнадцатому столетию – именно тогда появился некто неизвестный . Благодаря ему вымостили внутренний дворик, обнесли его прямоугольником каменных зданий и сделали пристройку для тысячи монашек – тут уж пришлось потрудиться и местным жителям.
39 
