2 
Но стоило Ши По только взглянуть на густые, сурово сдвинутые брови генерала, как все ее надежды тут же рухнули. Он видел ее насквозь и не обращал внимания на притворную глупость. Даже если незваный гость и обладал проницательностью, он все равно был весьма далек от всех этих штучек. Однако это не мешало ему внимательно рассматривать Ши По. Лицо генерала исказила гримаса желания, когда его пристальный взгляд, скользнув по ее черным волосам, собранным на самой макушке в тугой узел, прошелся по всему ее телу. Она знала, что ее тело кажется невероятно молодым. Несмотря на то, что Ши По было уже почти сорок лет, ее кожа имела безупречно белый цвет, а глаза и губы, умело накрашенные, выглядели сочными и манящими. Хотя у нее была широкая кость, упражнения тигрицы сделали ее тело гибким и эластичным. Молодость и красота стали, если можно так сказать, естественным побочным результатом этих упражнений. Ее ученицы всегда привлекали внимание мужчин своей красотой, но больше всех – сама Ши По. Сейчас она продолжала неподвижно стоять на месте, как будто бесцеремонный взгляд гостя был ей совершенно безразличен. При этом она ничем не выдавала, насколько сильно болят ее крошечные перевязанные ступни.
– Значит, ты и есть Тэн Ши По? – требовательным голосом спросил генерал.
Говорил он на северо-мандаринском диалекте.
Она почтительно поклонилась. Решив выказать гостю особое уважение, Ши По ответила ему на том же языке, хотя для нее, уроженки Шанхая, этот язык казался трудным.
– Да, ваша честь.
– Когда вернется твой муж?
– За ним послали сразу, как только вы приехали, – вежливо произнесла она и, изящно изогнувшись, села на подушку, лежавшую рядом с низким столом.
Все подушки в доме Ши По были ароматизированы различными травами, источающими мягкий успокаивающий аромат, и та подушка, на которую она села, не была исключением. Наклонившись, чтобы приготовить для генерала чай (ей нужно было смешать в чашке различные сорта чайных листьев и залить их кипятком), она приготовилась вдохнуть сладкий аромат семян редиса, корицы, си ши и сандалового дерева. Однако вместо этого она снова ощутила все тот же мерзкий запах страха и гнева, поднимавшийся, словно облачко пара, от ее собственной кожи.
Считалось, что женщины должны служить своеобразными зеркалами, отражающими эмоции мужчин. Ши По с ненавистью относилась к этому убеждению. Женщины в Китайской империи не имели собственного голоса. Они должны были делать то, что им приказывали, и скрывать свои истинные чувства. В случае непослушания китаянки рисковали подвергнуться жестокому наказанию или даже смерти.
Несмотря на то, что Ши По носила высокое звание верховной тигрицы, ей следовало проявлять такое же раболепие. Но в подобной покорности заключалась особая сила, поскольку женщина, от которой требовалось стать зеркальным отражением другого человека, должна была показать ему то, что он больше всего хотел увидеть, то есть самого себя – свои эмоции и желания. Ши По довела свое умение до такого совершенства, что делала это на подсознательном уровне. Вольно или невольно, но она копировала все, что видела вокруг себя. Поэтому, когда генерал испугался, она тоже разделила с ним это чувство. Его гнев разжег в ней настоящую ярость. И ни запах чая, ни сладкий аромат трав не смогли заглушить этот отвратительный запах, который исходил от их тел.
Усилием воли заставив себя успокоиться, Ши По твердой рукой налила генералу чай, хотя в ее голове все время крутились мысли о том, как бы сбежать отсюда. Где же ее муж? Его, без сомнения, скоро найдут. Куй Ю не посмеет пренебречь приказом императора, тем более что этот приказ привез самый могущественный генерал Китая. Он скоро будет дома, убеждала себя Ши По, и она вновь сможет спокойно заняться своими привычными делами. Она, словно губка, впитает в себя спокойствие и невозмутимость мужа, ее опасения исчезнут, гнев улетучится, к ней вернется обычное присутствие духа, и все вокруг непременно станет на свои места. Но это произойдет только после возвращения Куй Ю.
– Не могли бы вы сказать, чем я еще могу вам услужить? – притворно улыбаясь, обратилась Ши По к генералу, заставив себя изобразить чисто женское подобострастие и угодничество.
Мужчина отхлебнул немного чая и, скривившись, отодвинул чашку в сторону. Она выбрала для него именно те сорта чая, которые помогают очиститься и успокоиться, но он оттолкнул от себя чашку. Очевидно, его душа не желала успокаиваться. Ши По склонила голову и расслабила мышцы, пытаясь исказить зеркало, которым она сейчас являлась. Она не хотела, чтобы генерал увидел, до какой степени он стал грязным и омерзительным.
2 
