104 
Как нелепо было встретить его в универсальном магазине, где их окружали клерки, продавцы и толпы женщин! Его строгий темный сюртук, казалось бы, должен был скрывать то, что он иностранец, но почему-то, наоборот, подчеркивал это. Николай был как-то необыкновенно красив своеобразной жестокой красотой. Такого лица Тася больше ни у кого и никогда не видела. Золотистая кожа, каштановые волосы с золотыми отблесками и более светлыми прядями, лицо словно высечено резцом, грация движений… Он выглядел как тигр, силой волшебства превратившийся в человека.
Детская погремушка дрогнула в трясущейся руке Таси.
Она бережно положила ее на покрытый фетром стол. Улыбка далась ей мучительно: щеки онемели, и при движении губ острые иголочки пронзали непослушные мышцы, но Тася все-таки сумела улыбнуться.
– Эмма, – тихо проговорила она, – если не ошибаюсь, тебе нужны новые перчатки?
– Да, Самсон стащил у меня последние и сжевал. "Он не в состоянии устоять перед новой белой лайкой.
– Может, леди Эшборн поможет тебе купить новую пару?
– Ладно.
Когда Эмма ушла, Тася снова взглянула в сторону двери.
Николай исчез. Она торопливо обвела взглядом торговый зал.
Его и след простыл.
Сердце ее билось мучительно сильно. Быстрым шагом она обошла зал вдоль стены и попала в другой зал, где продавали продукты. Она почти бегом миновала ряды замороженной рыбы, висящие мясные туши, мешки бакалеи, пирамиды банок с вареньем, ящики засахаренных фруктов, конфет и каких-то иностранных лакомств. Люди стали оборачиваться и смотреть на нее.
Тася поняла, что дышит прерывисто, с хриплым рыдающим звуком. Она сжала губы и так стояла, бледная, с раздувающимися ноздрями.
«Эмма в безопасности с Алисией, – успокаивала она себя. – Теперь мне нужно ускользнуть от Николая, где-то укрыться и послать за Люком…»
Она покинула зал продуктов и поспешила перейти в лавку торговца мануфактурой, которая находилась рядом с выходом из магазина. Если ей удастся выйти на улицу, она смешается с толпой и станет незаметной. Даже Николай с его чутьем хищного зверя не найдет ее в этой суетящейся массе народа.
Тася выбралась на улицу и с облегчением вдохнула зловонный воздух лондонского лета. Но не успела ее нога коснуться мостовой, как огромная рука рывком обхватила ее за талию с такой силой, что чуть не вышибла дух. У нее даже позвоночник прогнулся от этой грубой хватки. Одновременно другая рука, в перчатке, закрыла ей нижнюю половину лица. Бесшумно, сноровисто двое мужчин повели ее в боковую улицу к поджидавшему экипажу. Около него спокойный, как сытый тигр, стоял Николай. Он был еще молод – ему едва ли исполнилось двадцать пять, но все следы юности и доброты давно исчезли с его лица. Он смотрел на нее сверкающими, круглыми, как золотые диски, бесстрастными, пустыми глазами.
– Здравствуй, кузиночка, – с деланной вежливостью произнес он. – Ты хорошо выглядишь. – Протянув руку, он пальцем снял с ее ресниц слезу, посмотрев на нее, как на драгоценный эликсир. – Знаешь, ты могла бы гораздо больше затруднить мне поиски, например, могла бы прятаться где-нибудь в деревне, переодевшись крестьянкой. У меня годы ушли бы на розыски. А вместо этого ты стала в Лондоне притчей во языцех. Таинственная иностранная гувернантка, которая вышла замуж за богатого маркиза. Узнав об этой истории, я сразу понял, что это могла быть только ты. – Он окинул презрительным взглядом ее фигуру в шелковом платье. – Наверное, твоя любовь к роскоши пересилила здравый смысл. – Кошачьим движением он приподнял ее побелевший от напряжения кулачок, разглядывая массивный обруч на пальце. – Кто твой муж?
Думаю, какой-нибудь богатый старик, охотник до юной плоти.
Кто– то должен был бы объяснить ему, что ты опасное дитя.
Николай махнул рукой казакам, чтобы они запихнули ее в экипаж, но, увидев тревогу, мелькнувшую в глазах Таси, круто обернулся. Если бы не это, удар зонтиком с увесистой ручкой из слоновой кости обрушился бы на его голову, но, к счастью для Николая, удар пришелся по плечу. Ему не составило труда вырвать столь неожиданное оружие у голенастой девочки-подростка и прижать ее так, что она не могла и шевельнуться. Она широко открыла рот, чтобы закричать.
– Один звук, и я тут же сломаю ей шею, – пригрозил он.
Раскрасневшись от негодования и страха, девочка молчала, только смотрела на него в упор сверкающими синими глазами. Огненные кудри цвета редкого красного янтаря и прозрачная порозовевшая кожа юного лица представляли очаровательный контраст.
104 
