134 
– Пожалуйста, – стонала она.
– Нет еще, – отвечал он, дыша ей в затылок, его зубы сомкнулись на ее нежном мягком плече.
– О-о!…
– Подожди, – прошептал он, замедляя ритм и тем заставляя ее кричать от досады. Несколько томительных минут он держал ее на краю пропасти, прекрасно понимая ее, управлял ее ощущениями, пока не завладел ее телом и душой.
Только тогда он проник глубоко в самую ее сердцевину, вынуждая излиться мощным потоком, в котором любовь, нежность, желание слились в дурманящую страсть.
Когда все кончилось, она повернулась, чтобы прижаться к нему, и уткнулась лицом в его широкую грудь Никогда не чувствовала она себя такой близкой ему. На несколько ослепительных мгновений они оказались вне времени: радостный покои и полное блаженное взаимопонимание. Оно еще длилось, отражаясь в ее глазах, и она поняла, что собирается сказать ей Люк, еще до того, как он заговорил – Ты сильная женщина, Тася… И сегодня я осознал, что люблю тебя именно такой. Я рад, что ты не боишься меня. И я не хочу этого менять. У меня нет причин запрещать тебе посещать Ангеловского. По правде говоря, я просто ревновал тебя. – Люк погладил ее по голове. – Временами мне хочется спрятать тебя от всего мира, чтобы ты была только моей. Мне нужны все твое внимание, твое время, твое имя, твоя любовь…
– Но ведь все это у тебя есть, – мягко проговорила она. – Моя любовь отдана тебе добровольно и навсегда не потому, что ты владеешь мной, а потому, что я так решила.
– Знаю. – Он глубоко вздохнул. – Я вел себя неразумно и эгоистично. Мне нечем гордиться…
– Но ты постарайся быть лучше, – не смолчала Тася.
– Попытаюсь, – криво усмехнулся он.
Она засмеялась и обвила руками его шею.
– Наша совместная жизнь никогда не будет ровной и гладкой.
– По-видимому, нет. – Он провел ладонью по ее округлому животу. – Но я наслаждаюсь каждой минутой.
– Я тоже, – сказала она. – Никогда не думала, что буду такой счастливой.
– А будешь еще более счастлива, – прошептал он ей на ухо. – Подожди – увидишь.
Эпилог
Пронзительный ноябрьский ветер проморозил Люка до костей за то краткое время, пока он ехал от конторы железнодорожной компании до своего дома на Темзе. Уже приближаясь к дому, он подумал, что стоило, наверное, взять экипаж, так как день оказался гораздо холоднее, чем он ожидал. Спешившись, он передал поводья поджидавшему лакею и взбежал по ступеням к парадной двери. Дворецкий открыл дверь и принял у него шляпу и плащ.
Люк с удовольствием ощутил приятное тепло дома.
– Где леди Стоукхерст?
– Леди Стоукхерст и мисс Эмма в гостиной с князем Николаем, сэр.
Люк удивленно моргнул. До сих пор Николай у них не появлялся. Одно дело было терпеть визиты Таси к больному изгнанному кузену, и совсем другое – приветствовать его в собственном доме в качестве гостя. Сжав зубы. Люк направился в гостиную.
Звук его шагов, по-видимому, Эмма услышала еще издалека, и, прежде чем он успел войти в гостиную, она появилась перед ним, раскрасневшаяся от волнения.
– Папа, случилась самая необыкновенная вещь! Николай приехал с визитом и привез мне подарок!
– Что за подарок? – сумрачно поинтересовался Люк, следуя за ней в гостиную.
– Больной котенок. Его бедные лапы воспалены. Человек, которому он принадлежал, вытащил у него когти, и теперь котенок так ослабел от лихорадки, что мы не уверены, что он выздоровеет. Мы сейчас старались уговорить его попить молока. Папа, если он поправится, можно мне оставить его себе? Пожалуйста.
– Я не понимаю, почему с котенком будут какие-то хлопоты… – Люк остановился на пороге гостиной как вкопанный при виде открывшегося ему зрелища.
Тася сидела на корточках рядом с полосатым черно-бело-оранжевым комком. Он был размером с маленькую собаку.
Под недоверчивым взглядом Люка «котенок», шатаясь на забинтованных лапах, сделал шаг к блюдцу с молоком и осторожно начал лакать. Две горничные настороженно наблюдали за животным из дальнего угла гостиной.
– Они ведь едят людей, не правда ли, сэр? – с тревогой спросила одна из них.
Люк понял: это был тигренок. Возможно, даже дальневосточная разновидность, которая вырастает до размеров небольшой лошади. Он перевел сдержанный взгляд с полного надежды лица Эммы на извиняющееся лицо Таси… и, наконец, на сидящего в стороне на диване Николая Ангеловского.
134 
