49 
Что она могла сказать? Как могла признаться, что боится быть пойманной и наказанной за свое преступление… А больше всего боится себя самой. Если бы Люк знал, что она сделала, кто она такая, он бы возненавидел ее. Она представила себе, с каким презрением он стал бы относиться к ней, если бы знал…, если бы знал… Жгучие слезы брызнули из глаз, и она разрыдалась мучительно и неудержимо. Чем сильнее старалась она сдержаться, тем больше лились слезы. Стоукхерст застонал и притянул ее к себе еще ближе, прижал ее голову к своей груди.
Заливаясь слезами, она судорожно обвила руками его шею. Он сжал ее в крепком объятии и еле слышно говорил какие-то слова, не отрывая губ от ее волос, шеи… Его теплое дыхание ласкало ей кожу. Он нежно баюкал ее. Так прошло несколько минут, и тонкая ткань его рубашки под ее щекой насквозь промокла от слез.
– Тихо-тихо, – наконец прошептал он. – Тебе станет совсем плохо. Успокойся. – Большая ладонь гладила ее плечи и спину. – Постарайся дышать глубже, ровнее. – Его подбородок шершаво скользнул по ее виску. – Попробуй.
– Они к-кричали, что я ведьма, – горестно пробормотала она. – Тогда, раньше.
Гладящая ее рука остановилась, потом возобновила свое неторопливое движение. Он не спешил говорить, давая ей время, необходимое, чтобы успокоиться.
Слова срывались с ее уст прерывистым потоком. Голос дрожал:
– Временами я вижу какие-то события… О тех людях, которых знаю. Я…, я могу предсказать, если что-то должно случиться… Или узнать, что кто-то лжет. У меня бывают вещие сны и видения. Не часто, но они сбывались.
Слухи об этом дошли до Москвы. Люди говорили, что во мне зло. Они называли это колдовством, потому что не могли объяснить по-другому. Они меня боялись. А потом этот страх перешел в ненависть. Я стала для всех представлять опасность. – Она содрогнулась и прикусила нижнюю губу, испугавшись, что не остановится и признается во всем.
Он прижимал ее к своему плечу, шепча слова утешения.
Постепенно рыдания ее перешли во всхлипывания. Она положила голову ему на грудь и проговорила почти по-детски:
– Я совсем вымочила вам рубашку.
Он вытащил из внутреннего кармана платок и поднес к ее носу. Она, как ребенок, шумно в него высморкалась, заставив его улыбнуться.
– Тебе лучше? – ласково спросил он.
Тася взяла из его руки платок и кивнула, промокая глаза.
Теперь, когда она перестала плакать, оказалось, что боль, столько месяцев сидевшая у нее в груди, исчезла. Стоукхерст заправил за ухо выбившийся локон, погладив большим пальцем нежную мочку.
– Вы были сердиты на меня сегодня, – охрипшим голосом проговорила Тася. – Почему?
Люк мог бы придумать какое-нибудь расхожее и бессмысленное объяснение. Но он решил сказать ей правду.
– Потому что ты собираешься однажды исчезнуть, так и не рассказав, кто ты и что с тобой случилось. С каждым днем ты становишься для меня все большей и большей загадкой.
Ты не более реальна, чем туман в лунном свете. Я рассердился, что не могу владеть чем-то…, кем-то…, кого я так отчаянно хочу. Потому-то я и пытался тебя уязвить.
Тася понимала, что должна отойти от него. Инстинктивно она чувствовала, что он не будет удерживать ее. Но легкое поглаживание его пальцев завораживало. Дрожь удовольствия прошла у нее по телу.
Он нежно дотронулся ладонью до ее подбородка и спросил:
– Скажи мне, сколько тебе лет на самом деле? Я хочу знать правду.
Она удивленно заморгала:
– Я уже говорила.
– В каком году ты родилась? – настаивал он.
Тася поморщилась.
– В тысяча восемьсот пятьдесят втором.
– Восемнадцать, – задумчиво произнес Люк. – Восемнадцать лет.
Тася решила объяснить, почему она раньше говорила по-другому:
– Формальные годы не имеют значения. Важно, сколько…
– Избавь меня от этих разговоров: «Не важно, сколько лет, а важно, сколько пережито».
Он выпустил из пальцев ее подбородок и тряхнул головой, словно событий этого дня оказалось и для него с избытком.
Встревоженная его молчанием, Тася шевельнулась в его объятиях. Он, казалось, совершенно забыл, что продолжает ее держать.
– Милорд, – с опаской проговорила она, – наверное, вы теперь меня уволите?
Он насупился:
– Вы что, так и будете при каждом разговоре задавать этот вопрос?
49 
