98 
Не очень приятно представителю правосудия думать так, но Этуотер уже много лет знал, что закон и справедливость – не всегда одно и то же. Он вспомнил женщину, которая погибла несколько лет тому назад, когда какие-то пьяные ковбои, бесчинствуя в городе, промчались в тяжелом фургоне по улице Эль Пасо и сбили ее. Закон посчитал это несчастным случаем и отпустил ковбоев. Убитый горем муж взял ружье и прикончил нескольких из них. Этот человек, очевидно, обезумел от горя и не понимал что делает. По мнению Этуотера, его поступок был справедлив.
Его собственная жена погибла в 49-м, попав в перестрелку между двумя пьяными старателями в Калифорнии. В этом случае справедливость и закон действовали согласованно, и он увидел их обоих в петле. Это не вернуло ему Мэгги, но сознание того, что справедливость восторжествовала, помогло ему не сойти с ума от горя. Все должно уравновешиваться – в этом и состоит справедливость. Он считал, что его работа представителя закона должна поддерживать это равновесие. Просто это было нелегко, а иногда вынуждало напрягаться, как сейчас.
Лучше бы он не заметил тогда, что Маккей смотрит на Энни так же, как он сам когда-то смотрел на свою милую Мэгги.
Глава 18
– Мы поженимся, – решительно произнес Рейф.
Энни опустила глаза. Они находились в комнате гостиницы в Эль Пасо. Рейф вошел вместе с ней, но дверь все еще оставалась открытой, и она ясно видела Этуотера, который стоял в холле, приглядывая за Рейфом. Они шесть недель ехали по тропам, и Этуотер развязал Рейфа только сегодня утром, сварливо бормоча, что предупреждает: если Рейф сделает какое-либо резкое движение, он сначала будет стрелять, а потом выяснять его намерения. Энни вообще сомневалась, заедут ли они в город, но им позарез нужны были припасы, а Этуотер не собирался оставлять их одних, чтобы поехать в город. Рейф каким-то образом убедил его остановиться в гостинице, чтобы Энни могла хорошо выспаться ночью. Она знала, почему он о ней тревожится.
– Потому что я беременна. – Она произнесла это утвердительно, потому что знала точно. Она была уверена в этом уже почти месяц, но подозревала с того самого дня, как они с Рейфом любили друг друга в стойбище апачей. Очевидно, он тоже подозревал: ведь его острые глаза замечали даже
самые слабые симптомы.
Энни не понимала, что именно чувствует или что должна чувствовать. Предположительно, она должна испытывать облегчение, что Рейф хочет на ней жениться и узаконить Ребенка, но теперь ей также приходилось с отчаянием спрашивать себя, захотел бы он жениться на ней, если бы она не была беременна. Возможно, это глупо с ее стороны при данных обстоятельствах, но ей бы хотелось быть желанной ради себя самой.
Рейф заметил обиду в ее глазах, и инстинкт подсказал ему тот ответ, который был ей необходим. Он так пристально наблюдал за Энни в поисках признаков беременности, что у него вошло в привычку отмечать любые нюансы выражения ее лица. Он резко привлек ее к себе и прижал голову к своему плечу, обнял, не обращая внимания на Этуотера, который стоял в холле и наблюдал за ними.
– Мы поженимся сейчас, потому что ты беременна, – объяснил Рейф. – Если бы этого не случилось, я бы подождал, пока все выяснится, чтобы мы могли устроить настоящую свадьбу в церкви, а Этуотер был бы посаженым отцом.
Энни улыбнулась его последним словам. Заверение Рейфа немного успокоило ее, хотя она никак не могла избавиться от мысли о том, что вопрос о свадьбе никогда раньше не возникал. Однако в его объятиях ей оставалось только закрыть глаза и расслабиться. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он обнимал ее в последний раз: все эти недели им мешали и присутствие Этуотера, и связанные руки Рейфа, хотя Этуотер, в конце концов, стал связывать их спереди. Последние две недели Энни мучила нарастающая усталость – один из симптомов ранней стадии беременности, и она очень нуждалась в его поддержке. Проводить в седле весь день стало едва ли не выше ее сил.Но теперь, наконец-то, она могла поспать в настоящей постели и принять горячую ванну в настоящей лохани. Это была почти сказочная роскошь. И все же Энни чувствовала себя несколько стесненно в четырех стенах и с крышей над головой, но это была терпимая цена за постель и ванну.
Рейф почувствовал, как она расслабилась и прижалась к нему всем телом, – он подхватил ее под колени и поднял на руки.
– Почему бы тебе не поспать? – мягко предложил он, видя, что у нее закрываются глаза. – У нас с Этуотером есть кое-какие дела.
98 
