32 
— Нет, спасибо, — отмахнулась я от узды. — Коричневый — не мой цвет. А вот тебе этот намордник будет к лицу.
И пока он переваривал эту информацию, я шагнула в сторону коня.
Лошадь настороженно смотрела, как я приближаюсь: нападать не нападала, но и клыки скалила по-прежнему. Я осторожно протянула в его сторону руку с хлебом, искренне надеясь, что коняшка не додумается отхватить вместе с лакомством и часть доверчиво протянутой руки.
— Какой ты красивый, — нежно мурлыкнула я, как мягкая пушистая кошка. — Смотри, что я тебе принесла… Хороший мой…
В ответ конь фыркнул и втянул трепетными бархатными ноздрями воздух. Я осторожно шагнула еще ближе. Главное — не спугнуть и надеяться на лучшее. Если мне сильно повезет и это именно тот конь, который разнес вдребезги телегу и чуть не угробил нас с принцессой оптом, то есть шанс, что он помнит меня или хотя бы мой запах. Конь слушал и с интересом наблюдал за моими действиями. Загонщики смотрели на меня как на самоубийцу, но мешать пока не собирались.
Конь тряхнул головой и фыркнул, я осторожно отступила на шаг. Но животное нападать не собиралось, а просто отогнало настойчиво лезшую в глаза муху. Я немного потопталась на месте и возобновила свои действия. Еще шаг и ласковое слово. Я рассказывала коню, какой он красивый, сильный и вообще абсолютное совершенство. Что таких глаз нет у самых прекрасных оленей, а стройных ног — ни у одной газели. И так далее и тому подобное. Видимо, мое красноречие нашло отклик в лошадиной душе или просто заворожил спокойный тембр голоса, но конь дал подойти близко — на расстояние вытянутой руки.
Я протянула ему хлеб. Он недоверчиво фыркнул, принюхался и осторожно взял предложенное лакомство мягкими теплыми губами. Следом для укрепления хрупкой ниточки доверия я скормила животному яблоко.
— Вот так, — нежно мурлыкнула я вороному. — А теперь сделай милость, покатай меня немножко на спинке.
Я осторожно, пытаясь не делать резких движений, подошла к конскому боку. Стараясь не особо задумываться над тем, что именно могут сотворить со мной конские копыта, если ударят с близкого расстояния, и как остры клыки у странной лошадки, я ласково погладила конскую шею. Вороной с интересом покосился на меня, но принял ласку. Маленькая победа была одержана. Потом я нежно провела рукой по конской спине, почувствовав под рукой короткую шелковистую, как лучший бархат, конскую шерсть. Конь и на это не выказал никаких возражений. Я оперлась на его холку, сделала мах ногой и попыталась запрыгнуть ему на спину, прекрасно осознавая, что второго шанса может уже и не быть. Если мне не удастся и я грохнусь на землю, обозленная моим коварством лошадь может запросто затоптать мое беззащитное тело и столько лет фитнеса погибнут безвозвратно под тяжелыми конскими копытами.
На самом деле, запрыгнуть на спину лошади не так просто, как показывают по телевизору: держаться совершенно не за что, а спина скользкая, как кусок мыла, и все время норовит выскользнуть. Плюс ко всему лошадь — животное крупное, а значит, и прыгать приходится высоко. Да, я все это прекрасно понимала, но все равно сильно удивилась, когда вместо того, чтобы мягко приземлиться на широкую конскую спину, нелепо повисла где-то на левом боку, как авангардная брошь, цепляясь руками-ногами за спину коня. Я бы еще и зубами попыталась закогтиться, но, боюсь, животному это не понравилось бы.
Я замерла, опасаясь лишний раз вздохнуть, чтобы не соскользнуть вниз на землю. Затем осторожно подтянулась, улеглась на спину лошади и… вуаля — свесила ноги и уселась верхом.
Мужчины разочарованно взвыли. Конь покосился в мою сторону и тронул шагом, красиво вскидывая ноги, словно вытанцовывая замысловатые па.
— Этого доказательства достаточно? — задрала нос от гордости я.
— Да, — скрипнул зубами мужик со шрамом. — Вполне. Хотя на самом деле это доказывает лишь то, что женщины могут уговорить даже лошадь.
Примерно так же огорчился бармен таверны, когда ему пришлось отдать часть барыша от тотализатора мне. Впрочем, судя по хитрому блеску его глаз, он нагло меня обсчитал и явно врал, когда, заламывая руки от отчаянья, уверял, будто я его практически обездолила. Ну да ладно. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. А пара десятков серебряных монет лишней явно не была.
После завтрака я с гордостью похвасталась своим четвероногим приобретением, которое довольно поедало клевер из кормушки в конюшне. Лисса недоверчиво оглядела коня и, не скрывая своего изумления, поинтересовалась:
32 
