очень нудно 
69 
– Ну, я свое дело сделал, – раздался из кустов удаляющийся голос довольного Горыныча, следом послышался треск. Горыныч пробирался по лесу с изяществом слона в посудной лавке. Сюда бы асфальтоукладчик – и готово шоссе.
За мной гонялись долго. Взяли на измор. Несправедливо! Пока один отдыхал, другой продолжал гонку. Пришлось сдаться на милость победителей. Милость оказалась сомнительной. Меня поймали, связали, засунули кляп в рот и принялись совещаться на предмет дальнейших действий.
– Давайте сожжем ее на костре, – предложила Мелена.
– Это как-то негуманно, – (я благодарно закивала), – просто утопим, и все.
Надежды на благополучный исход уныло пискнули и тихо скончались. Мне точно хана.
– Выдернуть ей хвост!
Другие предложения оказались ненамного лучше. Наконец щенику надоело выслушивать кровожадные заявления о новоявленной хозяйке. С грозным рыком храбрец бросился на моих обидчиков и покусал всех подряд за те места, до которых только смог допрыгнуть. Я умилялась, глядя на малыша. Надо же, какой смелый! Народ с воплями носился по поляне. Потом решили изловить агрессора. Но не тут-то было! Щенок воспринимал их бестолковую суету как своеобразную игру в салочки, легко уворачиваясь от жаждущих вцепиться в загривок рук. Магия не произвела должного эффекта. Отчаявшийся народ развязал меня и потребовал угомонить питомца. Васька рыдал от смеха, катаясь по земле. Словом, веселья было навалом.
– Мелкий, прекрати!
Щенок с удивлением уставился на меня голубыми глазами и счастливо вывалил розовый язык.
Со стороны казалось, будто он улыбается. Я стукнула себя по лбу, кляня за забывчивость:
– Мы не дали тебе имя! Как же тебя назвать?
– Дик, – предложил Васька.
– Почему Дик? – удивилась я.
– Вид у него достаточно дикий.
Что правда, то правда. Вон как уделал целую команду истребителей. Боец растет! Я опять умилилась, на глаза навернулись непрошеные слезы.
– Ну, малыш, будешь Диком?
Песик чихнул, что было расценено как согласие. Вот и хорошо.
Мелена с интересом разглядывала мою метлу.
– Ты полюбила чистоту? – съехидничала она.
Кто бы говорил! Это ее вещи приходилось пинком загонять под кровать, когда в комнату наведывались гости. А уж заставить нашу красотку заправить кровать было не под силу никому и ничему на свете.
– Нашли что-нибудь? – Котик направил разговор в другое русло.
Лисицын задумчиво скосил глаза на осколки колбы и вздохнул:
– Уже нет.
– Благодаря тебе, – вставил Леша.
– В смысле? – опешила я, отчаянно припоминая, что еще умудрилась натворить.
– Ты только что уничтожила все, что нам удалось найти, – проникновенно произнес Липай.
Ах вот чего они так обозлились! А я-то думала: почему они взбесились?
– Подумаешь, пробирка. В лаборатории таких куча.
Ребята посмотрели на меня как на умалишенную.
– Лаборатория пуста. Единственное, что удалось найти, – один волосок. И ты его благополучно уничтожила.
Море укора в глазах. Я смущенно потупилась. Да-а-а… Неудобно как-то получилось.
– И чем вам мог помочь какой-то волосок? Или вы собирались предлагать всем встречным эльфийкам примерить его?
– Нет. – Лисицын нервно стягивал ставшие ненужными перчатки. – Человеческий волос несет в себе не только информацию о ДНК, но и уникальный отпечаток ауры владельца. При желании и наличии хорошей аппаратуры ауру можно восстановить и создать магический портрет подозреваемого.
Круто! Я и не знала, что у нас такие технологии существуют. Может, зря я отказалась от места в команде? А теперь поздно. Сами не возьмут, я им только все порчу. Мой вздох был полон искреннего раскаяния.
Меня простили и рассредоточились по подземелью. От предложенной помощи вежливо отказались. Ну и пусть. Я сама справлюсь. В конце концов, это несправедливо. Лабораторию обнаружили мы с Горынычем.
– И не разгромили ее? Чудо! Чудо! Свершилось чудо!
Я обиделась. К тому же есть хотелось жутко. Пришлось отправиться на поиски народа, вдруг у них найдется что-нибудь съедобное?
Первым делом заглянула в саму лабораторию, где в прошлый раз обнаружили колбы со странными существами. Пусто. Ни живых, ни мертвых не видать. Единственными следами их пребывания служили многочисленные осколки стекла, какой-то мусор под ногами и одинокое, чудом уцелевшее зеркало без рамы на стене. Я осторожно захрустела по битому стеклу. Васька боязливо жался за моей спиной.
69 
