очень нудно 
48 
Слишком возбужденная и встревоженная, она не могла усидеть на месте и решила проверить одежду, выстиранную днем. Вещи высохли, и Санни быстро собрала их с камней. Хотя эта несложная работа заняла у нее всего несколько минут, к тому времени, когда она возвращалась назад к лагерю, сумерки так плотно сгустились над землей, что ей с трудом удалось разобрать обратную дорогу.
Санни хорошо помнила, что Ченс не взял с собой фонарик. На каньон стремительно опускалась безлунная ночь, и если он не вернется в ближайшие несколько минут, то не сможет ничего разглядеть в наступившей темноте. Костер до сих пор не погас, так как они с Ченсом периодически поддерживали его, не забывая о необходимости экономить драгоценный запас дров, и догорающие угли весь день слабо тлели, выделяя больше дыма, нежели тепла. Но сейчас Санни быстро подкинула в огонь несколько толстых сучьев, разжигая пламя посильнее, желая согреться, и для того, чтобы Ченс мог использовать костер в качестве маяка. Мерцающий свет осветил темный выступ, и яркие блики заиграли, отражаясь в гладкой поверхности скальной породы. Санни перерыла вещи и отыскала фонарик, чтобы иметь его под рукой на случай, если все же решится отправиться на поиски Ченса.
Полнейшая темнота сгустилась так внезапно, словно мать-природа накрыла землю подолом длинной юбки. Санни вышла из-за выступа.
– Ченс! – громко позвала она и замолчала, прислушиваясь.
Ночь не была абсолютно тиха. Вокруг раздавались шуршание и таинственные шорохи существ, ведущих ночной образ жизни и спешащих по своим делам. Слабый ветерок шевелил ветки кустов, постукивающих друг о друга, словно высохшие кости. Санни несколько секунд внимательно вслушивалась в ночные звуки, но так ничего и не услышала.
– Ченс! – снова крикнула она, на сей раз гораздо громче.
Ни слова в ответ.
– Черт подери, – пробормотала девушка и направила луч фонарика в дальний конец каньона, туда, где живительная вода струилась из расщелины в скале.
Она ступала очень осторожно, внимательно глядя под ноги, потому что второе столкновение со змеей за один день стало бы для нее чрезмерным испытанием. Санни медленно продвигалась вперед, время от времени выкрикивая имя Ченса, и его молчание раздражало ее все больше и больше. Почему он не отвечает на зов? К этому времени Ченс обязательно должен был ее услышать, ведь в сухом прозрачном воздухе звуки разносились очень далеко.
Вдруг чья-то твердая рука обхватила Санни за талию и с силой притянула к такому же твердому телу. Девушка в страхе закричала, но этот крик внезапно прервался, когда горячий требовательный рот накрыл ее губы. Под натиском Ченса Санни откинула голову и в поисках поддержки вцепилась в его мощные плечи. Он не спешил ее отпускать, искусно лаская языком, и целовал до тех пор, пока напряженность не оставила Санни и она не прильнула к крепкому торсу Ченса.
Когда наконец он поднял голову, его дыхание было хриплым и прерывистым. Санни почувствовала необходимость пожаловаться на то, как он с ней обошелся.
– Ты напугал меня, – обвинила она Ченса, хотя в ее голосе прозвучало гораздо больше страсти, чем недовольства.
– Ты сама на это напросилась. Я же сказал тебе – сиди и жди.
Ченс снова поцеловал ее, словно не мог насытиться.
– И что же, теперь меня ждет наказание? – пробормотала Санни, когда он прервался, чтобы передохнуть.
– Да, – ответил Ченс, и Санни почувствовала, как он улыбнулся, касаясь губами ее виска. – И через некоторое время ты испытаешь его сполна.
Она ощутила, как от обещания Ченса глубоко внутри вновь вспыхнуло волшебное пламя. После предыдущих страстных ласк у Санни болел каждый мускул, она не должна была так скоро чувствовать даже слабый отблеск желания и все же вновь затрепетала от предвкушения. Ей захотелось ощутить мощь его великолепно вылепленного тела, когда он будет неистово входить в нее, она жаждала тесно прижать его к себе, как только Ченс задрожит, сокрушенный той же волной удовольствия, которая накроет и ее тело.
Наконец он оторвал свой рот от ее губ, но Санни чувствовала, как бешено колотится сердце Ченса, а его джинсы распирает твердая, будто гранит, выпуклость.
– Пощади, – пробормотал он, – у меня нет ни единого шанса погибнуть от голода. Боюсь, я умру от изнеможения.
Слова Ченса напомнили ей о ловушках, потому что она очень хотела есть.
– Ты поймал кролика? – спросила она голосом, полным надежды.
48 
