очень нудно 
75 
— Спасибо, — сказала, поднырнув под его руку, Кейт, прежде чем он сдался своему желанию поцеловать ее. Она подошла к столу и проверила пальцами, не остыли ли кексы. Роб опустил руки.
— Дашь мне один попробовать?
— Что? — Кейт повернулась и уставилась на него: — Хочешь кекс?
Роб кивнул:
— А почему, ты думаешь, я здесь?
— Ради моего остроумия?
— Ну, это тоже.
— Из тебя плохой врун, — сказала она, смеясь. Теплое удовольствие от этого звука зародилось в его груди и напомнило ему, что он уже очень долго был одинок. Что он жаждал нежного смеха и женского щебетания. Жаждал чего-то большего, чем секс. — У меня не осталось глазури.
— Мне все равно.
— Подожди, — Кейт подняла палец, затем исчезла в холодильной камере и вернулась, тряся баллончик со взбитыми сливками. Роб не смог не заметить, что ее грудь вытворяла интересные вещи с этими игральными костями на футболке. — Я добавляла их в какао сегодня утром. — Взяв кекс, Кейт покрыла его взбитыми сливками: — Одно из преимуществ работы в бакалейном магазине то, что у тебя никогда ничего не заканчивается, — она вручила кекс Робу. — А недостаток в том, что ты можешь растолстеть.
— Ты не толстая, — Роб стащил бумагу и откусил большой кусок.
— Пока нет, — Кейт запрокинула голову и выпустила струю взбитых сливок прямо себе в рот.
Это был самый эротичный жест из всех, что Роб видел за долгое время, и он напомнил ему, насколько долгим оно было.
Саттер откусил еще кусок и вспомнил несколько случаев, когда имел счастье лакомиться бикини из взбитых сливок. Он бы не возражал иногда съедать что-то подобное с Кейт. Прикончив кекс за четыре укуса, Роб протянул руку:
— Дай-ка мне это.
Вместо того, чтобы передать сливки, Кейт положила руку ему на плечо, поднялась на носочки, и ее грудь коснулась его руки.
— Открой.
Роб ей не доверял. Ни на секунду. Он посмотрел в ее глаза в нескольких дюймах от своего лица и медленно открыл рот.
Кейт пустила струю взбитых сливок ему между губ и по его щеке.
— Ой, прости, — и опустилась на пятки.
Роб проглотил:
— Ты сделала это специально.
— Нет, клянусь, это была случайность, — она покачала головой, пытаясь выглядеть раскаявшейся, но расхохоталась и все испортила.
Роб провел пальцем по щеке, затем облизал его.
— Несчастный случай, черт возьми, — он протянул руку. — Дай мне. — Кейт покачала головой и спрятала балончик со сливками за спину. — Не думаешь, что я могу отобрать их у тебя?
— Нет.
Конечно, она не думала. Она была упрямой и любила соперничество, и мысль о борьбе с ней возбудила Роба сильнее, чем бикини из взбитых сливок.
— Хочешь поспорить?
— И что мне будет, если я выиграю?
— Не выиграешь
Ее глаза сузились:
— Не будь в этом так уверен.
Роб решил подыграть ей:
— Чего ты хочешь?
— Ты должен будешь рассказать всем, как сильно любишь желе «Халапеньо».
Желе «Халапеньо»? Какого черта?
— А чего хочешь ты, если выиграешь? — спросила Кейт.
Роб улыбнулся. Прекрасно рассчитанный сексуальный изгиб губ. Он точно знал, чего хочет.
— Я слижу взбитые сливки с твоих сосков.
Взбитые сливки — не секс. Это десерт.
Рот Кейт приоткрылся, а глаза стали огромными. Затем уголки ее губ приподнялись, и, повернувшись на пятках, она бросилась бежать через подсобку в магазин. Роб следовал за ней по пятам, чуть не споткнувшись о тапочку-«тасманского дьявола», потерянную в дверях. Он внимательно осмотрел темный магазин и заметил белую футболку как раз в тот момент, когда Кейт промчалась между четвертым и третьим рядами.
— Твоя белая футболка тебя выдает, — Роб зашел в ряд. Кейт стояла в самом конце: едва различимый силуэт в темноте. — Может быть, тебе следует снять ее прямо сейчас?
Кейт засмеялась: низкая, гортанная ласка, затерявшаяся в пестрых тенях.
— Да уж, непременно.
Роб направился к своей жертве, и она отступила на несколько шагов назад.
— Облегчи мне жизнь, чтобы не пришлось снимать ее самому.
— Я не хочу облегчать тебе жизнь. — Кейт зашла за ящик с фруктами. Слабый свет из угла упал на ее рот и плечо и осветил игральные кости на футболке. Роб следил за движением губ Кейт, когда она добавила: — Я хочу усложнить ее настолько, насколько смогу.
75 
