112 
И уже сражался в новой битве.
И тогда я прочел письмо, думая (и справедливо)
Что другого случая не представится, и тогда
Я наконец понял, что есть прошлое:
Ненасытный палач,
Которого только и нужно бояться.
Ирхам
Я знал о тебе лишь по легендам,
Которые тянулись за тобой, как шлейф,
И должен признаться: себя я тоже не знал
Пока с тобой мы вместе не стали
Сражаться бок о бок на крепостной стене.
Ты видел, как тяжело им было
Заставить меня упасть? Я умер за искру,
Блеснувшую в твоих глазах. Мужество
Сметает расстояния.
Шай-Най
Огонь и ужас рук, которые
Взметнулись и, как птицы,
Упали и разбились
О землю. Я бы мог спасти
Их больше, если бы в меня
Не выпустили стрелы, и тогда
Я спас лишь тех, кто мог потом спасти
Других, и лучше, может быть, чем я.
Но улыбка никогда меня не покидала.
Наэвен
Меня считали погибшим, я и сам
Так считал. О, улыбка
На моем лице, когда я встал!
Врата ада не открываются
Просто так. Убить чудовище
Казалось достойной целью.
Ранен или нет, какая разница:
Боль была так сильна, что
Забвение было благодатью.
Амон
Они забрали у меня дочь,
Которая была мне больше, чем
Плоть от плоти моей — темноволосый
Символ вечной жизни.
Ну что ж, стреляйте, да, еще стреляйте!
Я лучше тысячу раз умру,
Чем предам или отрекусь,
Ибо мы, семеты, из тех
Кто никогда не сдается.
Аракс
Целая жизнь верной службы, чтобы
Наконец понять — склонить голову
Перед другим, а потом
Вместе с другими воинами
Сражаться, презрев древние законы,
Открыть глаза, понять, что доблесть человека
Не в его крови, но только лишь
В том, как он
Ее проливает.
Эпидон
Ты угрожал мне, как лев рычит
В лицо своей добыче.
Что мне за дело? Я мог умереть тогда.
Но я не умер — дожил до того,
Как открылись ворота, и ты
Своим примером заразил других,
А я взошел на крепостную стену и
Ранил двух монстров, прежде чем другой
Не отрубил мне голову.
Пеладон
Вокруг все вопрошали: капитан,
Мы будем отступать? А я
Отдавал жестокие приказы. И думал:
Что мне сделал этот человек? Я бежал,
Когда первые глыбы рухнули в ущелье.
Но он не умер и никогда
Не умрет, а я через десять лет
Буду гнить под солнцем в Калахаре
И не нужны уж будут сожаленья.
Лания
Я не любила этот город,
Но я шла за моим любимым,
Шла лишь для того,
Чтобы следовать за ним, как тень.
Я, умершая так рано, со всей нерастраченной любовью,
Что у меня вырвали. Я хотела сказать:
Пусть лучше меня разорвут на части,
Но ведь это они и сделали
И развеяли мой прах по ветру.
112 
