33 
После чего открыла дверь, шагнула вперед и буквально ткнулась носом в грудь Иерихона Бэрронса. Я завопила. Я ничего не могла с собой поделать. Этот вопль я сдерживала слишком долго, с тех пор как увидела те странные вещи в пабе, но у меня больше не было сил держать это в себе.
Он схватил меня за плечи – думаю, он просто хотел успокоить меня, – и я ударила его. Не знаю, почему. Может, у меня была истерика. Или я просто злилась, поскольку понимала – со мной происходит что-то странное, и это мне абсолютно не нужно. Когда вокруг вас все сходят с ума, вы понимаете, что у вас большие проблемы. Это была его вина. Он был тем, кто раскрыл мне глаза на вещи, с которых все и началось. Я замолотила кулаками по чем попало. А Бэрронс просто стоял и терпел, сжимая руками мои плечи, глядя мне в лицо. Поймите меня правильно, я не сильно била его, и он выглядел скорее раздраженным, нежели страдающим. Но он позволил мне ударить себя. И не ответил ударом на удар. Что, подозреваю, было огромной жертвой со стороны Иерихона Бэрронса.
– Что вы видели? – поинтересовался он, когда я наконец-то выбилась из сил. Я даже не спросила, как он догадался. Мы оба знали, что я вернусь к нему лишь в одном-единственном случае: если мне понадобится что-то, что я не смогу получить в другом месте – например ответы на вопросы, от которых я отказалась в прошлый раз. А значит, произошло нечто, что заставило меня передумать.
Иерихон продолжал держать меня за плечи. Сегодня его близость ощущалась по-другому, но от этого тревожила не меньше. Не знаю, доводилось ли вам выходить из машины возле порванной во время грозы высоковольтной линии у дороги. Мне приходилось. Я помню это ощущение энергии, буквально пропитавшей воздух, потрескивание искр на оборванных проводах, которые свисали до земли. Я помню, каково это – стоять возле ряда столбов, излучающих силу, которая может в любой момент оборвать жизнь. Я повела плечами, освобождаясь от его хватки.
– Отпусти меня.
Бэрронс убрал руки.
– Вы сами пришли ко мне. Помните это.
Он никогда не давал мне забыть об этом. «Вы сделали выбор, – напоминал он мне впоследствии. – Вы могли просто уехать домой».
– Думаю, меня стошнит, – сказала я.
– Нет, не стошнит. Вы этого захотите, но не сможете. Позже вы привыкнете к этому ощущению.
Иерихон был прав. Меня не вырвало той ночью, но чувство, что я могу в любой момент выдать фонтан из пропитанной кетчупом картошки фри, так и не прошло.
– Пойдемте. – Бэрронс провел меня обратно в главное помещение магазина, остановившись у песочного цвета диванчика, на котором я сидела пару ночей тому назад. Иерихон встряхнул сложенным одеялом, которое собирался постелить на диван, чтобы я не запачкала светлую кожу обивки мокрыми джинсами. На юге больше заботятся о людях, чем о диванах – такая мелочь, которую мы называем гостеприимством. Было невозможно не заметить, что меня колотит крупной дрожью, а тонкая футболка не могла скрыть того, как съежились от холода мои соски. Мрачно взглянув на Бэрронса, я стащила одеяло с дивана и завернулась в него сама. Теми же молниеносными движениями, которые он демонстрировал раньше, Бэрронс схватил еще одно одеяло и успел постелить его на диван прежде, чем я хлопнулась мокрым задом на обивку. Затем Иерихон опустился на стул напротив. Фионы не было видно, окна были закрыты. «Книги и сувениры Бэрронса» закрылись на ночь.
– Рассказывайте, – сказал Иерихон.
Я рассказала о том, что видела. Как и раньше, он задал мне кучу вопросов, заставляя припоминать малейшие детали. На этот раз Бэрронс был удовлетворен моей наблюдательностью. Даже если раньше я была не очень внимательной, встреча со Смертью произвела на меня сильнейшее впечатление.
– Это не Смерть, – сказал Иерихон. – Это Серый Человек.
– Серый Человек?
– Я не знал, что он здесь, – пробормотал Бэрронс. – Понятия не имел, что все зашло так далеко.
Он потер подбородок, явно опечалившись тому, как повернулась ситуация.
Я покосилась на него.
– Что у тебя на руках, Бэрронс? Кровь?
Он застыл, взглянул сначала на меня, потом на свою руку.
– Ах да, – сказал Иерихон, словно только сейчас вспомнил. – Я выходил на прогулку. Увидел на улице собаку, которую сбила машина. И отнес ее умирать в магазин ее хозяина.
– О.
Чудесам несть числа. Иерихон Бэрронс куда больше походил на человека, который добьет эту собаку на месте, чтобы не мучилась, свернув ей шею или сильно пнув в правильно выбранное место, но чтобы он брал в расчет человеческий фактор? Позже я узнала, что интуиция меня не подвела, не было той ночью никакой собаки. Кровь на его руках была человеческой.
33 
