33 
Новая одежда была постирана и ждала у двери номера. Приняв душ, Сэйди немного поработала на компьютере и к обходу врачей приехала в больницу. Она была в палате, когда отцу вытащили трубку, привязали руки и ноги и ненадолго вывели его из комы. Врачи рассказали Клайву, где он и что с ним случилось. Затем сообщили, что Сэйди здесь.
- Я тут, папа, - сказала она, когда он дернул ремни, которые удерживали ему запястья. Его голубой взгляд – дикий и озадаченный – метнулся на звук ее голоса. Болезненный стон завибрировал в горле у Клайва, когда аппарат вдохнул воздух ему в легкие. Терпи, Сэйди. – Все хорошо. Все будет хорошо, - солгала она и, пока врачи снова усыпляли отца, наклонилась к его уху и прошептала: – Завтра я тоже буду здесь.
А затем обхватила себя руками и вышла из комнаты. Она держала себя крепко, как когда была ребенком, а рядом не было ни единого человека, за кого можно было бы подержаться. Рядом не было никого, кто мог бы обнять маленькую девочку, когда ее жизнь, казалось, рассыпалась на кусочки. Сэйди подошла к окнам в конце коридора и принялась смотреть на парковку и пальмы, не видя ничего. Ее била дрожь, и Сэйди сильнее сжала себя за плечи. Терпи, Сэйди. Большие девочки не плачут, даже когда разрыдаться было бы так легко. Так легко выпустить все это, вместо того чтобы заталкивать поглубже.
Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а когда снова зашла в палату отца, тот мирно спал.
Следующий день был очень похож на предыдущий. Сэйди поговорила с врачами о прогрессе Клайва и медицинском уходе и, как и вчера, когда его выводили из комы, заставила себя стоять рядом. Она была дочерью своего отца. Она терпела, хоть внутри и рассыпалась на части.
Через неделю после несчастного случая Сэйди пришлось подправить свое рабочее расписание. Она поговорила с брокером и передала всех клиентов другим агентам. Ей пришлось посмотреть в лицо факту, что у отца не случится чудесного выздоровления. Его ждет нескорый процесс восстановления, а Сэйди надолго выпадет из обычной жизни.
Каждый день Клайва выводили из комы на чуть более долгий срок, а также начался процесс отключения больного от аппарата. Когда Сэйди зашла в палату через полторы недели после несчастного случая, аппарат искусственного дыхания убрали, заменив его на назальную трубку. Отец спал. Сэйди подошла к кровати, склонилась над ним, и сердце ее подпрыгнуло от легкого чувства облегчения.
- Папочка? – Он был все еще подключен к мониторам и капельницам с солевым раствором и медикаментами. Кожа его все еще казалась бледной и иссохшей. – Папочка, я тут.
Веки Клайва приподнялись.
- Сэйди? – Его голос был болезненно хриплым.
- Да, - улыбнулась она.
- Почему… - Он закашлялся, схватившись за бок трясущейся рукой, и выругался каркающим голосом: – Сукин сын! Иисус, Иосиф и дева Мария! Мой чертов бок огнем горит.
Иоланда, та что в форме с улыбающимися радугами, вернулась к своим обязанностям:
- Мистер Холлоуэл, хотите немного воды?
- Не нужно мне, - он снова зашелся в приступе кашля, и Сэйди поежилась, - никакой чертовой воды. Черт подери!
Иоланда повернулась к Сэйди и все равно налила воды.
- Некоторые пациенты просыпаются недовольными, - заметила она. – Это просто стресс и замешательство.
Нет. Это просто обычное состояние Клайва Холлоуэла.
***
В понедельник после смехотворного недосекса в чертовом свадебном дворце Винс позвонил в банк Амарильо и назначил через две недели встречу с инспектором по кредитам для бизнеса. Несколько лет назад Винс брал деньги в банке, чтобы купить прачечную, так что знал, к чему должен готовиться. Хотя в этот раз он бы не стал использовать программу по кредитованию ветеранов. В этот раз ему требовалось налички больше, чем полмиллиона долларов.
В ожидании разговора с инспектором Винс узнал имена ревизора и оценщика и с ними тоже назначил встречу. Написал бизнес-план и привел в порядок свои финансовые документы: все от кредитной истории до пенсионных накоплений и биржевых операций. Собрал финансовые документы заправки за последние пять лет, а также попросил сестру сходить в налоговую полицию в Сиэтле и отправить ему отчеты по налогам за последние два года. По какой-то причине Отэм еще прислала брату несколько коробок с его личными вещами. Фотографии, награды, нашивки и благодарности. Значок трезубца "морских котиков", который мать Уилсона дала ему в тот день, когда Винс хоронил друга.
33 
