очень нудно 
66 
- Думаю, здесь что-то в воде, но у нас своя скважина, так что мы с отцом в распространении сплетен не участвуем. Хотя они нам все равно не нравятся. - Она посмотрела на техасские равнины, а Винс опустил взгляд на фразу «Ковбойские задницы сводят меня с ума», напечатанную на футболке Сэйди. - Так странно вернуться сюда. Иногда кажется, что я никогда и не уезжала. И в то же время чувствую, что меня тут не было целую вечность. Я не знаю многого из того, что происходит здесь сейчас.
Винс указал на череду телят:
- А что происходит там?
- Просто одна из сотни или около того повседневных вещей, которые нужно сделать. – Сэйди поправила шляпу. – Рабочие загоняют теленка в желоб, ставят клеймо в ухе и взвешивают каждого. Потом заносят информацию в компьютер, чтобы отслеживать этих телят и знать, что они здоровы.
- Ты же только вот сказала, что не знаешь, что происходит вокруг.
Сэйди пожала плечами.
- Я восемнадцать лет жила в «Джей Эйч». Кое-что выучила. – Нахмурившись, она посмотрела на поместье. – Теперь вот вернулась и не знаю, когда папа поправится настолько, чтобы я смогла уехать. Я обманывала себя, говоря, что понадобится лишь несколько недель. Может, месяц, и я вернусь к обычной жизни. К продаже домов, встрече с друзьями, поливке цветов. А теперь у меня нет работы. Все мои цветы засохли, и я проторчу здесь до конца июня. В лучшем случае. А июнь – это время кастрации. – Уголки ее рта опустились, и Сэйди содрогнулась. – Боже, ненавижу кастрацию.
- Рад это слышать.
Сэйди засмеялась, когда лошадь наклонила голову к верхней перекладине. В этот раз смех был искренним. Таким, что прокатывался по коже Винса и вызывал в нем желание поцеловать Сэйди в шею. Прямо там, перед полудюжиной ковбоев. При свете дня. Когда он наполовину зол без всякой на то причины.
- Тебе не о чем беспокоиться, морячок. Мне нравится пара твоих шаров.
Винс взглянул ей в лицо. На уголки приподнятых в улыбке розовых губ и гладкие щеки. Он не мог вспомнить, замечал ли когда-нибудь прежде гладкость женских щек. По крайней мере, тех щек, что на лице. И также не мог вспомнить, почему немного зол на Сэйди.
- Мне в тебе тоже нравится пара вещей.
Светлая бровь приподнялась, Сэйди повернулась к загону.
- И что это за пара?
Та самая, что прекрасно ложилась в его ладони и красиво покачивалась, когда Сэйди была сверху. Винс улыбнулся:
- Твои голубые глаза.
- Ага. – Сэйди почесала голову лошади под голубым недоуздком. – Тайрус говорит, ты снова будешь мамой. Ты хорошо себя чувствуешь, Марибелл?
Будто отвечая на вопрос, та кивнула.
- Бриллиантовый Дэн – грубый осел. Мы его ненавидим, так ведь? – Лошадь не стала кивать, и Сэйди похлопала ее по носу.
Прислонившись бедром к забору, Винс скрестил руки на груди, обтянутой футболкой.
- Я ничего не знаю о спаривании лошадей, но разве там не должны быть какие-то меры предосторожности? Почему твоей отец оказался так близко, что жеребец смог ударить его.
- Потому что Клайв все делает по-своему. – Вытащив солнечные очки, Сэйди надела их поверх шляпы. – Ты когда-нибудь видел спаривание лошадей, как это делалось в старые времена?
- Вживую - нет. Может быть, по телевизору, когда был ребенком.
- Это жестоко. Кобылу привязывают, а жеребца держат за чомбур. Жеребец забирается на нее сзади, и там очень много криков и борьбы.
Очень похоже на некоторых женщин, которых Винс знал. Он посмотрел в большие черные глаза лошади. Она не выглядела страдающей.
- Может быть, ей нравится немного грубости.
Лошади спаривались в дикой природе. Это не могло быть слишком ужасным, иначе кобылы бы убегали. Жеребец точно не сумел бы взобраться на движущийся объект.
Сэйди покачала головой, и кончик «хвоста» коснулся ее плеч.
- Она это ненавидит.
- Спорим, что я смогу заставить тебя кричать, если привяжу? – Винс приподнял бровь. - И тебе это понравится.
Сэйди посмотрела на него из-под полей шляпы:
- И это всегда срабатывает?
Винс пожал плечами:
- В последний раз сработало.
Склонив голову на бок, Сэйди прикусила губу, чтобы удержаться от улыбки.
- Думаю, раз ты военный, ты хорошо стреляешь.
- Ты говоришь об оружии?
Познания Винса в оружии были широки и разнообразны, но сам он всегда выбирал автоматический кольт. Тот стрелял с точностью до одного дюйма на расстояние двадцать пять ярдов, и в нем было восемь смертельных полностью металлических патронов.
66 
