73 
Детей накормили и уложили спать, потом и взрослые сели ужинать. Клэр не могла вспомнить, когда сильнее наслаждалась вечером; она даже не съеживалась от поддразниваний Роума.
— Я должен был посмотреть на вас сегодня утром, — сказал он, суровый рот скривился в веселье. — Сара умирала от любопытства.
— А вот и нет! Макс уже рассказал мне все о вас, — сообщила Сара. — Это его собственное мужское любопытство, которое Роуму не терпелось удовлетворить.
Роум лениво пожал плечами, с улыбкой глядя на жену. Клэр задавалась вопросом, что Макс рассказал и почему вообще говорил о ней. Она посмотрела на него и покраснела, встретив пристальный наблюдающий взгляд.
Было уже поздно, когда Макс привез ее домой, Клэр сонно свернулась в углу сиденья.
— Я на самом деле полюбила их, — пробормотала она. — Не могу представить, что он — тот же самый мужчина, который так ужаснул меня этим утром!
— Сара приручила его, она невероятно безмятежна.
— Они очень счастливы вместе, правда?
Голос Макса немного огрубел.
— Да. Они пережили несколько тяжелых периодов; если бы они так сильно не любили друг друга, то не прошли бы через все это. Роум раньше был женат и имел двух детей, но жена и сыновья погибли в автокатастрофе. Он был просто уничтожен этим несчастьем.
— Могу себе представить, — промолвила Клэр, охваченная внезапной болью.
Она никогда даже не держала в руках своего ребенка; он ушел прежде, чем ей удалось сделать нечто большее, чем просто помечтать о его существовании. Как можно это пережить: иметь двух детей и потерять их таким трагическим образом? Она вспомнила, как Джед уютно устроился у нее в руках, и слезы навернулись на глаза.
— У меня случился выкидыш. Прямо перед разводом, — прошептала она. — И потеря ребенка почти убила меня. Я так сильно хотела его!
Макс резко повернулся и посмотрел на нее в тусклом мерцающем свете уличных фонарей. Почти невыносимая ревность заполнила его, потому что она была беременна, но не его ребенком. Он хотел, чтобы она имела его ребенка; хотел, чтобы его дети были ее детьми. Она прирожденная мать и так любит детей, что они инстинктивно тянутся к ней.
Когда они добрались до ее дома, Макс вошел внутрь вместе с ней и спокойно запер за собой дверь. Клэр наблюдала за ним, темные глаза стали огромными. Он подошел к ней и поймал ее пальцы.
— Макс? — прошептала она дрожащим голосом.
Выражение его лица было одновременно нежным и возбужденным, глаза блестели. Он положил ее руки себе на шею, затем притянул вплотную к себе.
— Я собираюсь уложить тебя в постель, любовь моя, — мягко сказал он, и горячий поток удовольствия пронзил ее тело при этих словах.
Клэр глубоко вздохнула и закрыла глаза. Время для протестов прошло. Она любила его и теперь точно поняла, что это означает; она любила его слишком сильно, чтобы сохранять какое-либо расстояние между ними.
Он отнес ее в кровать и на сей раз был медлителен и нежен, не торопясь целовал и ласкал ее, подводя к крайней степени возбуждения, пока удерживал напряженный контроль над собственным телом. Потом проник в нее, и Клэр закричала, когда он заполнил ее. Она царапала ногтями его спину; бедра безудержно выгибались ему навстречу. Самообладание покинуло Макса, и он издал хриплый стон, когда сжал ее бедра и начал двигаться внутри нее. Та же самая дикая неукротимая потребность взорвалась между ними, как и в первый раз. Они не могли насытиться друг другом, не могли оторваться друг от друга; слияние тел было неистовым, как стихия, и яростным, как ураган.
Потом они тихо лежали рядом, Макс держал ее в объятьях, рука покоилась на ее животе. Это случилось снова, и он ничуть не сожалел об этом. Это его женщина; он никогда не позволит ей уйти. Она нежная и преданная, чувствительная и уязвимая, и легкоранимая. Он с удовольствием проведет остаток своей жизни, защищая ее от любой боли, если только она останется с ним.
Клэр наблюдала за ним огромными бездонными глазами, когда он оперся на локоть и склонился к ней. Он настоящий мужчина и сейчас — более чем когда-либо, демонстрируя всю мощь обнаженного тела. Она положила руку на темные кудрявые волосы, покрывающие грудь, и нежно погладила его. О чем он думает? Макс был очень серьезен, почти строг, сверкающие глаза цвета моря сужены в щелочки, и настолько красив, что у нее останавливалось дыхание.
— Возможно, сегодня вечером я сделал тебя беременной, — сказал он, пальцы скользнули по ее животу.
73 
