очень нудно 
52 
Поморщившись, он поболтал виски в стакане и опрокинул его одним глотком. Всему округу была известна история о том, как он двенадцать лет назад избавился от Девлинов, вышнырнув их из города. Не сказать чтобы Грей гордился тем своим поступком, но и ни разу не пожалел о нем. Инцидент стал чем-то вроде местной легенды. Моники там не было, так что о неприятной стороне дела она ничего не знала. Ей был известен лишь результат. Поэтому воспоминания не жгли ей душу. С Греем же они были всегда. Ужас Фэйт и истерика ее маленького брата, его жалкие попытки ухватиться за сестру. Он помнил, как она металась по двору, лихорадочно собирая вещи… Помнил также и невольное желание, вожделение, возникшее у него и у помощников шерифа… Ночные тени скрывали ее юный возраст, а фары высвечивали лишь сходство с Рини.
Внезапно он понял, что та ночь неразрывно связала их друг с другом, его и Фэйт. Связала узами общих воспоминаний, которым не суждено было изгладиться до конца жизни. В сущности, Грей был едва знаком с ней. К тому же между прошлым и настоящим пролегла настоящая пропасть в двенадцать лет. И все же… он не видел в ней незнакомого человека. У него было ощущение, что произошла встреча старых знакомых. Ни он, ни она не могли забыть о той ночи.
— В этот раз избавиться от нее будет не так просто, — неожиданно проговорил он. — Она купила дом Клеберна и заявила, что мне не удастся вышвырнуть ее оттуда.
— Если она покупает этот дом, может быть, можно чтo-то сделать с закладной?
— Я не сказал, что она покупает дом. Я сказал, что она его купила. Чуешь разницу? — Моника нахмурилась.
— Откуда это у Девлинов появились такие денежки?
— Наверное, страховка. Она вдова. Ее фамилия теперь Харди.
— Вдова? Как ей это пришлось, наверное, кстати! — саркастически проговорила Моника.
— Совсем нет, насколько я понял, — возразил Грей, вспомнив, как смертельно побледнела Фэйт, когда он сказал ей примерно то же, что сестра.
В этот момент в дверь позвонили, Ориан открыла и до них донесся голос Алекса. С разговором пора была закругляться. Грей ободряюще похлопал Монику по плечу, и они вышли из кабинета.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы выжить ее отсюда, но заранее ничего не обещаю. Она нетипичная Девлин.
Вот это было верно. Еще когда она была девчонкой, его охватывало возбуждение при одном взгляде на нее. С тех пор ситуация не изменилась. Но мало того, что она была просто притягательной женщиной. Фэйт стала сильным соперником. Никто из Девлинов никогда в жизни не посмел бы встать у него на дороге. Фэйт посмела. Она высоко держала голову, была умна и, судя по всему, каким-то чудом вылезла из той помойной ямы, в которой всегда жила ее семья. Он уважал ее за это, но… Фэйт все равно должна уехать. Монику беспокоило, что ее присутствие плохо отразится на Ноэль. Грей разделял это мнение, но его беспокоило также, что ее присутствие плохо отразится на самой Монике.
Выйдя в фойе, они увидели Ноэль, грациозно спускавшуюся по лестнице навстречу Алексу. Она подставила ему щеку для поцелуя и позволила взять себя под руку. Подобные фривольности она редко когда позволяла даже мужу. Усилия Алекса пошли Ноэль на пользу, они немного уменьшили боль и отчасти помогли ей восстановить уверенность в себе. Но Грей сильно сомневался в том, что эти усилия пошли на пользу самому Алексу. Пятнадцать лет назад умерла его жена. Ему следовало сразу жениться снова. В то время ему был только сорок один год. И, возможно, Алекс в итоге нашел бы себе жену, но вскоре исчез Ги, и Алекс, будучи другом семьи Руярдов, все свое время и силы отдал им, помогая пережить тяжелые времена. Грей все-таки получил от отца письмо с передачей полномочий, но даже с ним ему пришлось потратить два года на то, чтобы упрочить свои позиции. Алекс всегда был рядом. Они не раз засиживались по ночам, толкуя о делах. Он стал чем-то вроде приемного отца Монике. С его помощью Ноэль стала постепенно, шаг за шагом, выходить из навалившейся на нее депрессии.
А потом Алекс влюбился в Ноэль. Она до сих пор об этом даже не подозревала.
Грей предчувствовал подобное развитие событий. Его мать все еще оставалась удивительно красивой женщиной. Холодная, классическая красавица. Этот образ отвечал романтической натуре Алекса. Ее темные волосы лишь чуть-чуть посеребрила седина, которая, к тому же, была ей к лицу. У нее была гладкая кожа, без морщин. Вместе с тем она отнюдь не выглядела моложе своих лет. В ней не чувствовалось легкости духа, что неизменно присуще молодым. Печаль, казалось, навечно поселилась в ее голубых глазах.
52 
