705 
— Что происходит? — прошептал он. — Больно… больно…
— Что ты видишь? — голос Тёмного Лорда резал, как нож. — Мальчик, скажи мне, что ты видишь.
Тени задвигались, начали сливаться — возникло что-то вроде пейзажа за окном поезда, образы качались и быстро сменяли один другого, отчетливые, но беззвучные, они были реальней, чем сновидения. Прежде ничего подобного не происходило. Никогда.
— Я вижу… — он прикрыл глаза, но ничего не изменилось, грядущее рванулось к нему и захлестнуло его, он очутился внутри и начал озираться: он стоял в центре вращающегося мира и видел всё и сразу, но с трудом мог всё это вобрать в себя.
Слова сами полились у него изо рта, он не мог сдержать поток:
— Знак Мрака над Хогвартсом… — свистяще выдохнул он, — небо, тёмное от дыма… снова Знак… и снова, и снова… Вижу… волшебные дома в Англии и небо над ними полны смерти… Вижу смерть… Мёртвые дети…
— Хорошо, — произнес Темный Лорд. — Дальше… Видишь ли ты Гарри Поттера?
— Гарри?.. Я вижу Гарри. Кровь на его руках. Он рыдает. Его браслет — он расколот на куски. Гарри уходит. Он идет по воде. Он касается рукой шеи — но нет, заклятье, что он носил, пропало.
— Эпициклическое Заклятье, — кивнул Вольдеморт, — которое Люциус так неосторожно сделал для сына. А сын Люциуса — ты видишь его?
— Нет, нет. Я не вижу его — я не могу его увидеть…
Раздался шепчущий смех. Рисенн?
— Господин, возможно, у него нет будущего.
— Смотри снова. Смотри внимательнее, — велел Тёмный Лорд.
Но Рон едва ли слышал его — он был унесен потоком образов: небо, залитое ослепительным огнем, съёжившееся тело в пентаграмме, языки пламени, рвущиеся из окон Министерства, два человека, обнимающиеся и целующиеся в золотой клетке, — он знал, что они делают что-то ужасное, что-то неправильное. Он увидел взирающую на него с невероятной печалью и горечью Гермиону, увидел окруженного зеленым свечением Симуса — словно тот стоял под водой… Увидел расколотые пополам стеклянные сердца, разбитый на куски рунический браслет Гарри… — и он закричал, хотя позже так никогда и не узнал, кого же он призывал…
Все, что он познал, — это охватившую его темноту, что швырнула его в милосердные объятия забвения.
* * *
Дверь за Люциусом закрылась.
Драко повернулся и посмотрел на Гарри, собравшись с силами, чтобы встретить его взгляд, полный ярости, гнева, негодования, презрения и неуважения. Он ждал, что Гарри закричит на него.
Но Гарри не кричал.
Казалось, он даже не был рассержен: опустившись на колени, он старательно собирал осколки разбившегося о камни фиала в горсть, шаря рукой по камням в поисках невидимых кусочков.
У Драко пересохло во рту.
— Гарри, что ты делаешь?
Гарри медленно поднял голову, и лунный свет блеснул в его очках, Драко не мог увидеть его глаз, — только упрямый подбородок и перекошенный рот. Изрезанные осколками руки были в крови — чёрной в этом лунном свете.
— Может, не все пропало, — произнес он. — Может, хоть чуть-чуть осталось…
Драко просто ничего не смог вымолвить в ответ, он стоял, смотрел на Гарри и думал, что если бы тот взбесился, все было бы гораздо проще и легче.
— Я просто подумал, что это могло бы помочь… — произнес Гарри и взглянул на свои руки, где последние капли противоядия смешались с кровью и стеклянной крошкой. Волосы упали вниз, спрятав его лицо. Драко не мог понять, о чём он говорит, и вдруг вспомнил Гарри — во сне, сидящего на песке и говорящего, что любая помощь опоздала…
— Не надо, — произнес Драко. — Гарри…
— Если бы мы могли получить хотя бы капельку… можно было бы провести исследование в лаборатории…
…Гарри… — Драко опустился на корточки рядом с Гарри и крепко стиснул его запястье. — В этом нет никакого смысла…
Гарри вскинул голову: глаза его были неестественно чисты, в них не было слез — они словно лучились.
…Почему он не применил к нам Заклинание Памяти? Почему твой отец не выполнил его в тот момент, когда ты разбил фиал?
…Потому что он садист, — устало ответил Драко. — Мы его разозлили — теперь трудно сказать, как он поступит.
…Или поступил, — даже внутренний голос Гарри был усталым и монотонным. — Все это время я думал, что ты его ненавидишь. Однако себя ты ненавидишь куда больше. Ну, или же меня.
705 
