49 
Нет смысла таиться дальше. Наверное, Вульф уже догадался. Мэри никогда не прятала чувства под маской. Ее руки скользнули по гладким, влажным плечам и утонули в густых черных волосах.
– Я люблю тебя, – сказала она. Мягкий голос едва не утонул в очередном раскате грома.
Если он ответил, то Мэри не услышала. Вульф снова просунул руку между телами, но на этот раз положил на нее, и начал двигаться. Волна жара снова прокатилась по ее телу, заставляя забыть про боль. Выгибаясь, она подняла бедра, чтобы вобрать его еще глубже, и снова повторила слова любви. Пот усыпал бисером напряженное лицо мужчины, который пытался сдерживать свои движения. Шторм бушевал не только в комнате, но и в их телах. Волнообразные движения ее бедер сводили Вульфа с ума. Оба тела напрягались в ожидании. Совместные движения мужчины и женщины сопровождались раскатами грома, скрипом пружин и ударами спинки кровати о стену. Низкие стоны и мягкие вскрики, влажная плоть и дрожащие мускулы, отчаянно стиснутые руки, прерывистое дыхание и неудержимые толчки – все это она узнала, ощутила, услышала. Мэри поглотила любовная лихорадка.
– Вульф? – раздался высокий, напряженный всхлип, ногти впились в его спину.
– Не борись с этим, малышка. Расслабься.
Вульф застонал, чувствуя приближение развязки. Сил сдерживаться больше не осталось. Он переместил руки под ее бедра, поднимая их, прижимаясь плотнее, и начал раскачиваться мощнее.
Напряжение и дрожь поднялись до невыносимого уровня, а затем она почувствовала взрыв. Мэри закричала, ее тело содрогнулось. Невообразимо сладкое безумие, удовольствие, которое невозможно описать, продолжалось и продолжалось. Вульф держал ее в объятьях, пока она не затихла, затем начал входить быстро и глубоко. Гортанный крик раздался одновременно с ударом грома, и Вульф вдавил ее в кровать, сотрясаемый мощными волнами освобождения.
Они лежали не шевелясь, молча, слова были не нужны. Их соединение было настолько необходимым и срочным, что все остальное казалось несущественным. Даже сильная гроза осталась только фоном. Медленно, неохотно Мэри возвращалась к действительности, но ей хотелось просто лежать под ним и перебирать густые волосы Вульфа.
Их дыхание давно выровнялось, и гроза далеко ушла, когда он передвинулся в сторону. Какое-то время объятья их согревали, но потом кожа остыла, выстуженная туманом кровать стала неуютной. Когда Мэри начала дрожать, он встал с кровати и закрыл окно. Мышцы поочередно напрягались и расслаблялись при каждом движении нагого тела. Потом Вульф повернулся, и она беспомощно замерла: очарованная, загипнотизированная. До дрожи хотелось провести руками по всей длине его прекрасного тела, особенно внизу живота, осмотреть его, исследовать, как белое пятно на карте.
– Нравится?
Низкий голос согревала мягкая насмешка. Отношения между ними зашли так далеко, что смущаться теперь было поздно. Она подняла глаза и улыбнулась.
– Очень. Однажды я представила тебя в набедренной повязке, но так намного лучше.
Вульф наклонился и легко поднял ее с кровати, словно она весела не тяжелее перышка.
– Лучше одеться до того, как ты простудишься, а я забуду о своих добрых намерениях.
– О каких намерениях?
– Не выпускать тебя из объятий, пока ты не устанешь настолько, что не сможешь ходить.
Она смотрела на него совершенно серьезно.
– Ты сделал все просто замечательно. Спасибо.
– Для меня это было тоже чертовки приятно. – Один уголок его губ приподнялся. Вульф запустил руки в серебристо-каштановые волосы. – Никаких неприятных мыслей?
Было понятно, что он подразумевал. Мэри уперлась головой в широкую мужскую грудь.
– Нет. Это совершенно другое.
Но Мэри не забыла, и он это знал. Внутри она все еще оставалась разбитой и глубоко раненой, хотя держалась спокойно и гордо.
Вульф твердо решил заставить ублюдка заплатить за боль, причиненную ее упрямому, гордому духу Мэри.
Долгие годы он провел не привлекая внимания, поддерживая с жителями Рата что-то вроде вооруженного перемирия. Но ради Мэри он найдет того червя, который на нее напал. Если горожанам не понравится, то это будет их проблемой.
Глава 8
Мэри бросила влажную одежду Вульфа в сушилку и приготовила поздний завтрак. Оба молчали. Несмотря на желание держать себя в руках, Мэри не удавалось отрешиться от воспоминаний об ужасных секундах, когда она беспомощно вырывалась из рук сумасшедшего. Нет сомнений, насильник – ненормальный. Что бы она ни делала, о чем бы ни думала, вспышки воспоминаний, как подлые удары в спину, возвращали на минуту-другую в кошмар нападения, пока ей не удавалось вернуть самообладание и отодвинуть воспоминания подальше.
49 
