очень нудно 
149 
Риодан пристально смотрит на него целую секунду, и по выражению его лица я ясно вижу, что ему не нравится то, что он видит своим странным рентгеновским зрением.
— Все, что ты можешь сказать, будет выложено тут. И быстро.
— Ты правда козел, — говорит Танцор. — Я порой страдаю от кратковременных иллюзий насчет того, что ты мог поумнеть. Кратковременных.
Джо и Кристиан смотрят на Танцора как на самоубийцу. Я хихикаю, но не вслух. Риодан выглядит серьезно разозлившимся, а я не в настроении болтаться у него на плече. Я хочу услышать то, что намерен сказать Танцор, потому что если он сам меня искал, значит, дело серьезное. Я оглядываюсь на заледеневшую сцену и решительно собираюсь поспешить. Оттого, что все эти ребята мертвы, меня просто тошнит. Они умерли в одну секунду, без причины. Смерть сама по себе гадкая штука. А умирать ни за что — еще хуже.
Я смотрю на ледяные скульптуры. Здешние улики свежее некуда. В то утро, когда возле Дублинского замка замерзли Невидимые, я так и не осмотрела место. Сегодня же я хочу подобраться так близко, как только смогу, без стоп-кадрирования, потому что в ту ночь в церкви, когда я выпала в медленный режим, мне показалось, что так я лучше воспринимаю вещи.
Я шагаю по улице и знаю, что они идут следом: Танцор, потому что хочет мне все рассказать, Джо, потому что она... ну, Джо, Риодан и Кристиан — потому что у них на меня какие-то собственнические планы, будто я какая-то супермашина, на которую они заявляют права. На этот счет они так заблуждаются, что это просто смешно.
Я открываю свое чутье ши-видящей. И едва не задыхаюсь от чувства... неправильности. Словно во всем, что замерзло, не хватает какого-то очень важного элемента, словно оно больше не трехмерное, словно кто-то поставил на улице вырезки из картона.
— Говори, мелочь, — обращается Риодан к Танцору.
И я понимаю, что Риодан его раздражает, потому что Танцор ясно дает понять, что обращается только ко мне.
— Мега, после того, как ты ушла, я часами там сидел и смотрел в пустоту. Я знал, что упускаю что-то. Неправильно смотрю на вещи. И я начал думать о том, как приехал прошлой осенью в Дублин, чтобы проверить Тринити-колледж, кафедру физики. Я хотел узнать, понравятся ли мне профессора и лаборатории, подойдет ли их оборудование для исследований, на которых я собирался специализироваться. Не то чтобы сейчас это имело какое-то значение. Теперь это просто хобби. Я так и не дошел до проверки этого места, потому что через два дня после моего приезда рухнули стены и колледж стал просто неважен.
— Хрена ради, ты думаешь, мне интересно, кто ты, — говорит Риодан.
— Чувак именно такой гад, как ты рассказывала, Мега, — реагирует Танцор.
Я останавливаюсь в пятнадцати метрах от замерзших ребят и оглядываюсь. Джо и Танцор остановились на три метра раньше и сильно дрожат. Риодан и Кристиан по обе стороны от меня. Я уверена, что Риодан может зайти дальше нас всех, но он этого не делает. Когда я выдыхаю, пар застывает в воздухе кристалликами льда. Кости болят от холода, легкие жжет. Без стоп-кадрирования мне дальше не пройти. Я дрожу и впитываю все детали. Какой элемент этой картины присутствовал во всех остальных замерзших местах? Ответ здесь, у меня перед глазами, осталось только снять шоры предвзятости и увидеть его.
Везде были дерево, пластик, железо и земля. Но я знаю, что все не так просто.
Здесь нет зеркал. Нет занавесок. Нет стен. Нет ковра. Нет никакой мебели. Нет Невидимых. Очень простое место на самом-то деле. Люди столпились у бочек, чтобы погреться. Был ли огонь в остальных местах? Может, как Серая Женщина тянется к тому, без чего ее создали, — к красоте, так и Ледяной Монстр ищет тепла, которого никогда не получит?
— Так ты наконец пошел и проверил колледж? — говорю я.
— Ага. Я пошел в их лабораторию оптического анализа. Это место — просто мечта! Я хотел узнать, что происходит с замерзшими вещами на молекулярном уровне. Почему они до сих пор холодные. Почему ощущаются не так.
Я обдумываю и отбрасываю теорию с огнем, потому что навскидку могу назвать пять мест, в которых огня не было. Я копаюсь в памяти, нахожу файл, в который уложила образы замерзших сцен, и выщелкиваю их на воображаемый экран в моей голове. И, пока слушаю, рассматриваю их, прокручиваю, разбираю, анализирую.
— И что нашел?
— Тринити практически не тронули. Похоже, люди не охотятся за тем, что не отвечает удовлетворению первичных потребностей. Все, что я хотел оставить себе, я запер перед уходом. У них там невероятно быстрые фемтосекундные лазерные системы! Изумительно подготовленные. Там практически все, с чем я хотел поиграть. И микроскоп «Николет Континуум» для инфракрасной спектроскопии с преобразованием Фурье!
149 
