164 
— Ага, а ты у нас Disturbed[57], — отвечает Джо.
— A Godsmacked, кара Божья, — это то, что мы огребем, — говорит Танцор, — но, надеюсь, не сегодня.
— У тебя есть
Motley
Crue
— Как насчет Flogging Molly? — говорит Кристиан. — Дэни, милая, неужели тебе не нравится их «Танцпол Дьявола»? А как насчет Zombie?
— У меня есть «Драгула» и «Живая Мертвая Девочка», — защищаюсь я.
— Черт возьми, «Живая Мертвая Девочка» — это одна из моих любимых! — радуется Кристиан, выхватывает айпод у Лора и начинает листать мой список.
Я цапаю его обратно и прячу за спину.
— Хватит портить мои настройки! Никто больше не додумался принести айпод. Это значит, что я тут главная.
Риодан выхватывает его у меня так быстро, что я не успеваю среагировать.
— Эй, отдай!
Он листает плейлист.
— Хреновы небеса, сколько у тебя тут Linkin park.
— Чуваки, нам нужен шум. Верните плеер в гнездо. — Танцор выдергивает его из рук Риодана и ставит обратно на стойку. — Мега у нас запала на Честера[58].
— Ни фига!
— Фига-фига, Мега.
— Да он же старый!
— Насколько старый? — спрашивает Кристиан.
— Ему уже тридцать с чем-то!
Лор смеется.
— Охрененно древний, а, мелкая?
— Ну, чувак, — соглашаюсь я. Лор мне нравится.
— А песни Адель у тебя есть? — с надеждой спрашивает Джо.
— Ни единой, — довольно отзываюсь я. — Зато у меня есть Ники Минаж.
— Кто-нибудь, убейте меня прямо сейчас, — говорит Риодан и закрывает глаза.
Четыре часа спустя у меня начинает болеть голова.
Шесть часов спустя у меня болит голова, болит задница и заканчиваются шоколадные батончики.
Восемь часов спустя меня тошнит от Ники Минаж.
Девять часов спустя я бы отдала почти что угодно за пару минут тишины.
Я, Кристиан и Танцор передавали друг другу бутылочку аспирина, и теперь она пуста. У меня в рюкзаке беруши, но ими нельзя пользоваться, потому что, если мы что-то пропустим, нам хана.
А напротив нас, на другой стороне аббатства, ши-овцы кутаются в одеяла. И дремлют. Потому что там, блин, от музыки не вибрируют кости их черепов! Я завидую до позеленения. И мрачно вгрызаюсь в очередную шоколадку. Ненавижу шоколадные батончики.
— Ты говорила, что это наверняка сработает, — раздраженно начинает Джо.
Я устала. Я несколько дней не спала. Тру глаза и так же раздраженно отвечаю:
— Наверное, нам придется застрять тут на долгое время.
— Насколько долгое? — У Кристиана странный горловой голос. Я гляжу на него. А он смотрит мимо аббатства туда, где собрались ши-видящие, и выражение лица у него, как у чистокровного, изголодавшегося по сексу принца Невидимых. Калейдоскоп татуировок змеится под кожей. А в джинсах у него... ого. Ладно. Туда не смотрю.
Я понимаю, что девять часов — это, наверное, максимум, который он провел без секса за последние несколько месяцев.
— Не смей так смотреть на моих друзей, — говорю я. — Они не для принца Невидимых, чувак!
Он смотрит на меня, и мне приходится тут же отводить взгляд. От него фонит силой, как от готового взорваться вулкана. Я чувствую, что от одного его взгляда по щекам у меня текут кровавые слезы.
— Как долго? — хрипло спрашивает он.
— Ну, он только раз заморозил один из клубов в Честерсе. Это значит, что в большей части музыки нет нужного ему звука. Если тебе нужно уйти и найти кого-то, чтобы... ну, ты понял, то иди. Но попытайся никого не убить, хорошо?
Он смотрит на меня. Я даже не глядя на него это чувствую.
— Как такое вообще возможно? Мы тут слушали самое дерьмовое дерьмо из всего, что мне доводилось слышать, — сердито говорит Лор. — Как эта штука может не хотетьэто вырубить? Она давно уже должна была сюда заявиться. У меня голова болит. А у меня никогдане болит голова.
— Я никуда не уйду, пока ты не окажешься в безопасности, — очень тихо говорит мне Кристиан.
— Какая прелесть. Благородный принц Невидимых с членом смерти наперевес, — издевается Риодан.
— Приму это за комплимент, — отвечает Кристиан.
— Меня уже тошнит от того, что все придираются к моей музыке! — взрываюсь я.
— Отлично, сейчас я это исправлю, — говорит Лор.
— Только тронь мой айпод, и я тебе все пальцы переломаю!
164 
