6 
- Колпа-ак? - после минутного раздумья, за время которого меня успели уложить на кровать, протянул парень. - Ну, раз у тебя колпак - то это сразу меняет дело.
И принялся стягивать с меня лиф. Где-то на задворках сознания проснулся "червячок-занудство" и попытался возопить, что сейчас - не самый подходящий момент отвлекаться от главной темы, но я послала его к черту. Потому что за полгода жизни с Соколовыми я успела усвоить одну важную истину: если Ядвиги рядом нет - любой момент подходящий!
Некоторое время спустя...
- Шурик, - мурлыкнула я, развалившись у парня на груди. - Ты был великолепен. Неужели мама права и воздержание приносит такие шикарные плоды?
Парень фыркнул, пробегая пальцами по моей спине:
- Отвечу по порядку. Во-первых, если твоя мамаша узнает, чем закончились ее полугодичные бдения, ее хватит удар. Во-вторых, котенок, повторюсь в сто первый раз - я не Шурик. И, наконец, самое главное: воздержание здесь ни при чем. Я великолепен всегда.
Я тихонько рассмеялась и, дотянувшись, поцеловала его в ключицу. Несколько минут мы лежали молча, наслаждаясь близостью друг друга и не думая ни о чем. Потом я спросила:
- Как думаешь, есть какой-то тайный смысл в том, что мы оказались здесь? Или это просто случайность?
- Не знаю, - вздохнул парень. - Но очень хочу задать этот вопрос Ядвиге по возвращению.
- Ну-ну! - хмыкнула я. - Не забудь только меня пригласить: хочу посмотреть, как ты будешь ее допрашивать.
Алекс опустил глаза:
- Думаешь, у меня не получится?
- Это же моя мама, - ответила я с таким выражением, словно одно это уже должно было все объяснить. - Она не станет оправдываться или что-то объяснять. Скорее просто отберет книгу, а потом еще и обвинит нас в том, что воспользовались ею без разрешения.
Парень нахмурился:
- Как ты вообще умудрилась прожить с ней в мире столько лет?!
- Практика и терпение, - голосом мастера Йода ответила я. - Джедай истинный внутренним спокойствием обладать должен. В том сила его.
Заклинатель заржал, крепче прижимая меня к себе, и уточнил:
- Значит, если я в этой сказке понарошку женюсь на Золушке, ты злиться не будешь?
Я сузила глаза и твердо ответила:
- Убью!
- А как же терпение?
- Убью обоих!
- Ух, какие мы грозные! - хохотнул Алекс, и тут в дверь постучали. Мы синхронно повернули головы ко входу.
- Это Ядвига?! - прошептал Заклинатель, видимо, предполагая, что в стандартную конфигурацию фей-крестных, помимо прочего, входит также рентгеновское зрение. Ответить я не успела (хотя очень хотелось). Из-за двери раздалось деликатное покашливание, и надменный мужской голос произнес:
- Благородный сир, позвольте обратиться!
Алекс бросил на меня вопросительный взгляд, я пожала плечами и на всякий случай потянулась за волшебной палочкой.
- Невидимая, - прошептала, легко касаясь звездой своего плеча. Заклинатель понаблюдал, как мое тело бледнеет, а затем и вовсе растворяется на фоне его собственного, еще крепче обнял меня за талию (наверное, боялся случайно потерять) и рявкнул:
- Ну?!
- Его высочество на рассвете выезжают на охоту. Соблаговолите ли вы их сопровождать и, если да, велит ли господин готовить его костю-ю...?
Снаружи раздались звуки короткой потасовки, раздраженное "С дороги, Густав!", а потом дверь рывком распахнулась, и на пороге возник бодрый незнакомый нам юноша. Светловолосый, синеглазый, плечистый и с такими скулами, что я аж облизнулась. За что Шурик тут же хватанул меня за задницу и невежливо спросил:
- Какого черта ты ко мне врываешься?!
- Тише, Алекс! - испуганно шикнула я парню на ухо. - Это принц!
- Кто?!
- Принц! Видишь, у него корона на голове?
Шурик приподнялся над подушками и недоверчиво нахмурился. Ну, да, короной сей лавровый венок назвать было сложно. Прямо не прекрасный принц из сказки, а Гай Юлий Цезарь собственной персоной, только туники не хватает.
- Ваше Высочество? - на всякий случай уточнил Заклинатель. Юноша эффектным жестом отбросил назад блондинистые кудри и шагнул в комнату:
- Мы же договаривались! - заявил он слегка обиженным тоном. - Называй меня просто, без изысков: "принц"!
- Просто принц? - усилием воли сдерживая улыбку, переспросил Алекс. Юноша стал в стойку, словно позируя для скульптуры, призвал на лицо свое самое величественное выражение и кивнул:
6 
