очень нудно 
104 
Когда Уайатт и Дженни вернулись в утреннюю гостиную, их уже ждали стаканы с охлажденным чаем. Уайатт взял один и залпом проглотил половину содержимого – только загорелый кадык энергично ходил вверх-вниз. Хозяин пытался принять гостью как можно любезнее, однако ему не удалось скрыть от меня своего настроения. Было понятно, что полиции так и не удалось продвинуться в выяснении вопроса, кто и почему упорно пытался убить Блэр Мэллори.
Когда стакан опустел, Уайатт посмотрел на меня и улыбнулся:
– Твой пудинг имел шумный успех. Прикончили его за несколько минут, и все были на седьмом небе от счастья.
– Ты приготовила пудинг из пончиков? – встрепенулась Дженни, а потом закатила глаза и простонала: – Неужели ни кусочка не осталось?
Уайатт самодовольно ухмыльнулся:
– Дело в том, что предусмотрительно было приготовлено два пудинга и один из них все еще в холодильнике. Хочешь?
Дженни приняла предложение с энтузиазмом голодного волка, и Уайатт вытащил пудинг из холодильника. Я повернулась к буфету и достала два блюдца и две ложки.
– А ты сама? – слегка нахмурилась Дженни.
– Не могу. Я же сейчас не тренируюсь, а потому должна соблюдать диету.
Такое положение меня вовсе не радовало; чем сидеть и считать калории, куда приятнее час-другой попотеть. К тому же очень хотелось съесть хотя бы кусочек пудинга, но – увы – приходилось отложить удовольствие на будущее.
Мы уселись за стол, и Уайатт с Дженни вдохновенно принялись за дело. Я поинтересовалась, есть ли вообще какие-нибудь версии, и Уайатт тяжело вздохнул:
– Команда судебной экспертизы обнаружила за твоим домом, в грязи, след, и мы его проверили. Оказалось, это женские кроссовки.
– Наверное, мои, – предположила я, но Уайатт покачал головой:
– Только в том случае, если ты носишь размер восемь с половиной, а я точно знаю, что это не так.
Он был прав. Я ношу шесть с половиной. В нашей семье ни у кого из женщин нет такого большого размера. У мамы – шестой, а у Шоны и Дженни – седьмой. Я постаралась вспомнить какую-нибудь подругу, которая носит обувь размером восемь с половиной и которая могла бы оказаться за моим домом, но в голову мне так ничего и не пришло.
– Ты, кажется, говорил, что скорее всего убить меня пытается вовсе не женщина, – тоном обвинителя напомнила я.
– Я и сейчас так думаю. Снайперские выстрелы и игры с тормозами, как правило, вовсе не женские развлечения.
– Получается, что след ничего не значит?
– Скорее всего. Но хотелось бы, чтобы значил. – Уайатт устало потер глаза.
– Прятаться вечно невозможно. – Я сказала это не жалуясь, а просто констатируя очевидный факт. Ведь у меня была собственная жизнь, и если мне не давали ее прожить, это означало, что в определенном смысле преступник меня убил, хотя и не смог уничтожить физически.
– Может быть, этого делать и не придется, – нерешительно произнесла Дженни, пристально глядя в ложку, словно в ней уместился весь смысл жизни. – То есть я хочу сказать... я вызвалась пригнать машину потому, что много думала и сочинила план. Я могла бы надеть светлый парик и притвориться тобой, чтобы послужить приманкой в ловушке. Тогда Уайатт сможет поймать преступника и ситуация войдет в норму. – Последние слова сестренка выпалила с такой скоростью, что их едва можно было понять.
От удивления я широко раскрыла рот.
– Что? – Вопрос прозвучал пискляво и жалко. Более нелепое предложение придумать было трудно. Еще труднее было ожидать его от Дженни. Она ведь всегда прекрасно чувствовала, какую именно роль должна играть. Но сейчас шла моя игра!
– Я и сама могу сыграть роль приманки. Даже не понадобится тратиться на парик!
– Пожалуйста, позволь мне это сделать! – неожиданно взмолилась Дженни, и ее красивые глаза наполнились неподдельными слезами. – Позволь искупить свою вину. Я знаю, что ты так и не простила меня, и не обижаюсь, ведь я вела себя как последняя эгоистичная сучка: вовсе не думала о твоих чувствах. Но теперь я повзрослела и больше всего на свете хочу, чтобы мы с тобой были так же близки, как близки вы с Шоной.
Я так растерялась, что почти потеряла дар речи, а это случается с тобой далеко не каждый день. Открыла было рот, но тут же снова его закрыла – мозг бездействовал.
– Я завидовала тебе, ревновала, – тараторила Дженни с такой скоростью, словно боялась, как бы мужество не изменило ей. – Ты всегда пользовалась таким успехом, такой популярностью, что даже мои подруги считали тебя самой крутой в городе. Все старались делать такую же прическу, как у тебя, покупали помаду такого же цвета. Всеобщее помешательство! От поклонения просто тошнило!
104 
