8 
— По-моему, Кандра выехала из дома Ричарда сразу после Дня благодарения. — Глаза Кая горели воодушевлением страстного любителя сплетен. — Я точно знаю, что это было до Рождества, потому что Кандра провела рождественские каникулы на новой квартире в северном Ист-Сайде, закатила шикарную вечеринку. Она назвала ее «пиром в честь освобождения». Неужели не помните?
— Я не хожу на вечеринки, — отозвалась Суини, стараясь говорить как можно любезнее. Последнее сборище, где она присутствовала, был ее собственный одиннадцатый день рождения. Тогда она убегала в свою комнату, не дождавшись мороженого, оставив приглашенных матерью малолетних бандитов вопить и драться без нее. Суини не выносила неаполитанского мороженого, но мать неизменно подавала его на стол, считая это простейшим способом одним махом удовлетворить разнообразные вкусы детишек.
Но истинная причина заключалась в том, что Суини не нравилось бывать в толпе. Не отличаясь общительностью, она прекрасно знала об этом своем недостатке. Суини не умела расслабляться и постоянно боялась совершить какую-нибудь вопиющую глупость. Ее мать, великий инженер человеческих душ, частенько говорила, что у Суини такие же навыки светской жизни, как у тибетских козопасов.
— А на эту следовало бы сходить. — Кай придвинулся еще ближе и вновь принялся щекотать пальцами локоть Суини. — Отменная жратва, шампанское лилось рекой, а людей набилось столько, что и не пошевелишься. Грандиозно!
Понятия Кая о грандиозности существенно отличались от представлений Суини. Она была признательна Кандре за то, что ее не позвали, хотя вполне допускала, что получила приглашение, но тут же о нем забыла. Суини считала вечеринки порождением дьявола… и, уж коли о нем зашла речь, какого дьявола Кай вытворяет с ее локтем?
Суини поморщилась и отдернула руку. Она знала, что Кай падок на женщин, но только сейчас он впервые обратил на нее внимание, и это ей совсем не нравилось. Суини решила, что повесит свитер в шкаф, как только вернется домой.
— Прошу прощения… — Проницательный Кай заметил, что его робкие поползновения не достигли желаемого эффекта, и, улыбнувшись Суини, добавил:
— Как я уже сказал, сегодня вы потрясающе выглядите. Попытка того стоила.
— Спасибо, — отозвалась Суини. — Всю жизнь мечтала о том, чтобы кто-нибудь меня потискал.
Кай от души рассмеялся.
— Ну да, еще бы. Именно поэтому надпись «недотрога»у вас на лбу такая высокая, широкая и горит ослепительным неоном. В общем, если почувствуете себя одинокой — звоните, не стесняйтесь. — Он пожал плечами. — Кстати, чем вы сейчас занимаетесь? Я только что сообразил, что не видел вас уже несколько месяцев. Как продвигается ваша работа?
Суини пожала плечами.
— Не знаю. Что-то делаю, но сама не понимаю, что именно. Пробую новые приемы.
Это была не правда, но Суини не собиралась плакаться Каю в жилетку. Ему незачем знать ни о том, как глубоко она обеспокоена поворотом, который приняло ее творчество, ни о том, что ей не удается изменить этого. Суини старалась вернуться к своей прежней утонченной, воздушной, почти бесплотной манере, но, по-видимому, утратила должную сноровку. В ее палитру вторглись живые, яркие краски, и как бы Суини ни проклинала их, они все чаще захватывали ее воображение. Другой стала не только цветовая гамма; казалось, ее покинуло и ощущение перспективы. Суини не понимала, что происходит, но результат получался диссонирующий, в чем-то даже неестественный. Она сомневалась почти во всем, кроме своих способностей, однако неуверенность в последних работах парализовала ее до такой степени, что Суини не решалась их кому-нибудь показывать.
— Вот как? — На лице Кая отразилось любопытство. Но поскольку работа Кая в том и заключалась, чтобы выглядеть заинтересованным, Суини не придала этому ни малейшего значения. — У вас есть картины, которые можно выставить? Я был бы рад увидеть, что вы делаете.
— У меня есть несколько готовых холстов, вот только не знаю, готова ли я сама.
— Кажется, на выставке осталась только одна ваша работа. Другие уже распроданы. Вам пора принести что-нибудь новенькое.
— Принесу. — Суини с неохотой призналась себе, что Кай прав. Если она не продаст новые работы, ей будет нечего есть. Чего уж проще. А картины никто не продаст, если она откажется их выставить. Кай бросил взгляд на часы.
— Скоро появятся Мак-Милланы. Надеюсь, Ричард к этому времени уйдет. Кандра вообще не любит, когда он бывает здесь, предпочитает встречаться с ним в адвокатской конторе. А уж если Ричард ее задержит, и вовсе разозлится. Она и без того вне себя из-за того, что он продолжает артачиться.
8 
