очень нудно 
156 
Надо.
И море все-таки закончилось. Оно выпустило Алекса, позволив вдохнуть, и тут же скрутило мышцы судорогой. Если бы не рука, вцепившаяся в волосы, Алекс ушел бы под воду.
Варг держал крепко. Черный жеребец его стоял на воде, и капли скатывались с гривы и хвоста, но оставались на море россыпью, росой на листе волны.
– Как самочувствие? – поинтересовался Варг.
– С-спасибо… н-нормально.
Кровь закипала. Алекс слышал, как бурлит она в сосудах, которые вот-вот лопнут, точно трубы под давлением. Немели пальцы. Болели локти. И с каждой секундой боль росла, становясь невыносимой. Алекс закусил губу, чтобы не кричать, но все равно закричал.
– Не передумал?
– Н…нет.
– Будет еще хуже. Нельзя быть настолько упрямым.
Варг смотрел. Ждал. А не дождавшись, коснулся лба, и кровь успокоилась.
– Я ни о чем тебя не просил!
– Считай подарком. Или нет… ты будешь должен мне один ответ. Правдивый.
Варг разжал руку и выпрямился. Он почти сливался с серо-белым небом, которое грозилось выпустить новую стаю снежных птиц. На самой линии горизонта виднелись горы, низкие, плоские, напоминавшие издали черных китов. И еще дальше, в волглых шубах облаков, прятался мост.
– Биврёст, – сказал Варг, разворачивая коня. – Еще одна дорога к Хельхейму. И советовал бы поспешить. Игра скоро закончится.
Глава 2. На крыльях моря.
Юля не могла плакать. Она сидела на макушке драконьей головы, перебирала острые, как ножи, перья и не огорчалась, когда резала пальцы. Иссеченные руки поили Нагльфара, и дракон лишь вздыхал, принимая подарок.
Он шел, держась по ветру, и огромные лапы мелькали, касаясь водяной глади. А море, успокоившись, превратилось в сине-зеленый камень. Нарядный срез изредка раскрывался трещинами, выпуская треугольный плавник косатки. Еще реже кит показывался целиком. Он выпрыгивал из воды, повисал на мгновенье и вновь падал белым брюхом на каменную гладь. Летели брызги.
– Деточка, хватит уже, спускайся! – Снот сидела рядом с рулевой лопастью, и глядела на море.
Все глядели на море, хотя Юля понимала – бессмысленно.
Она сама искала.
Спускалась к волнам, поднималась высоко, когда само море становилось лишь кипящим водяным котлом. И вновь летела к нему, к черному, блестящему.
Звала.
Не дозывалась.
И ветер, разворачивая крылья, выламывал их. Потом он просто смел Юлю с неба, и она лишилась крыльев. Без крыльев тяжело.
– Поплачь, если будет легче.
Кошка вскочила на борт, и оттуда перепрыгнула на массивную драконью шею. Нагльфар зарычал, тихонько, но Юля научилась различать его гнев.
– Поплачь.
Теплый шерстяной бок коснулся руки, впитывая бесполезную кровь.
– Плачь…
Юлька не помнит, как плакать. Слезы жгут глаза, но остаются внутри, проваливаясь к самому сердцу.
– Это был правильный поступок, милая, – Снот забирается на колени и, поднявшись на задние лапы, передними обнимает Юльку. – Он дал нам шанс.
– И умер.
Сказала, хотя дала себе самой обещание, не произносить вслух этого слова. Всех слов о смерти…
– Если умер здесь, то…
– И там тоже. А в отличие от меня, у него нет запасных жизней, – жестко обрезала Снот. – Я предупреждала тебя о тщетности надежд. Я предупреждала… поэтому, лучше поплачь. Отдай слезы морю. И тогда ты снова сможешь летать.
– Я больше не хочу. Стой, – Юля сняла кошку. – Но если жив там, то…
– То жив здесь. Это не имеет значения.
– Почему? Ты ведь можешь посмотреть. Просто посмотреть и все!
– Да.
Косатка догнала корабль и пошла рядом. Теперь она не пряталась в глубине, но словно бы лежала на волнах, поворачиваясь то одним, то другим боком, и тогда спинной плавник входил в воду и рассекал ее, словно огромный плуг.
– Тогда… пожалуйста, – Юля сжала кулаки, выдавливая кровь на кошачью голову. – Пожалуйста, если ты можешь…
Капли падали и уходили. Однажды Юленька – другая, прежняя – опрокинула вазу с цветами. И хрупкие гвоздики сломались, а вода выплеснулась на ковер и тут же исчезла. Она сидела внутри, у жесткого основания, но ворс оставался чистым.
Как Снот.
– Нет, – ответила кошка.
– Это так сложно?
– Нет.
– Тогда почему?!
156 
