20 
— А мой безразличный ко всему взгляд? — Вспомнила я про себя еще пару эпитетов. — Про меня так писали.
— Ну, в газетах многое писали про вас. У вас зажигательный взгляд! — Сделал мне сто пятый по счету комплемент паренек. Зажигательный? Это что-то новенькое.
— Про тебя теперь тоже будут много писать. Да, совет на будущее: не обращай внимания на это. Правда, Сэп? — пихнула я локтем своего менеджера, отчаянно спорившего с Розалией об инвестициях в нового мальчика-актера. Мой менеджер утверждал, что неизвестный мне паренек не окупиться и вообще, он считал, что "кроме смазливой морды нужны еще и зачатки актерского таланта или хотя бы умения подражать". Розалия же придерживалась другой точки зрения. "Женская аудитория до восемнадцати лет нуждается в новом объекте поклонения, все старые кумиры остаются в прошлом", — спорила с ним Розалия. Для акул шоу-бизнеса актеры и музыканты не более, чем наживки в большой прибыльной рыбалке под названием "Как содрать побольше денег, или манипулирование чужими кошельками". Я — тоже наживка, может быть, только, побольше и попривлекательнее для "рыбок-потребителей".
— Сэп?
— Иди, потанцуй, — отмахнулся он от меня, попивая виски со льдом и слушая коллегу.
— Я хочу уехать.
— Линда… — Пытался что-то в это время сказать Алекс.
— Куда уехать? Иди вниз, журналисты тебя хотят.
— Хотят? — Выразительно спросила я.
— Безумно. Представь, что все они — пылающий от страсти единый мужской организм. — Отвечала Розалия, раздражающая меня порой своею пошлостью, хорошо, впрочем, замаскированную.
— Тэсса, еще пару часов посвятись здесь. Дай нашим милым корреспондентам побольше поводов накропать статьи о тебе. Хорошие статьи. — Бросил мне менеджер. — Два часа и езжай, куда тебе угодно. Но чтобы завтра в двенадцать дня была дома.
— Какой ты щедрый.
— Линда…
— Я поеду в отель, если что. Ищи меня там. — Произнесла я менеджеру.
— Линда…
— До дома очень далеко.
— Разумно, — кивнул менеджер. — Охрана и шофер ждут тебя внизу, тэсса.
— Линда…
— А? Что? — Обратила я, наконец, внимание на Алекса.
— Пойдем потанцуем? — Предложил он неожиданно.
— Я не танцую.
— Может, выпьем?
— Прости, я выпила свою норму — не больше двух бокалов.
— Тогда… погуляем? — Не сдавался он
— У меня жутко неудобные каблуки. Давай, лучше посидим, хорошо? Хотя, — вспомнились мне слова Сэпа, — пошли вниз. Надо же тебя еще немного прорекламировать, мой маленький кумир. — Парень не заметил издевку в моих словах.
От юного приставалы я избавилась не скоро — только когда пошла в туалет (он увязался за мной) и вышла через второй вход, о чем мальчишка, разумеется, не знал. Я выполнила свою миссию — прорекламировала группу. А теперь я хочу повидать свих друзей. Мальчику же пора к своим парням и к красивым девочкам — в таком возрасте его должно просто тянуть к полураздетым милашкам.
И что ему от меня надо? Вот юный дурачок! Я сказала ему всего лишь пару вежливых комплементов, что он ко мне привязался, как репейник? Подумал, что очаровал? Увы, он — не мой тип мужчин.
Оглянувшись, и не заметив маленького приставалу около себя, я заспешила к широкой двери с вывеской: "Элитный ресторан "Заячьи лапки". Я бывала здесь пару раз, когда хотела скрыться от посторонних взглядов в "Оранжевом Вихре". Здорово хозяева придумывали — в самом клубе размещать закрытые рестораны и бары, в которых можно уединиться. Улыбчивый метрдотель узнал меня, вежливо поклонился и без слов провел к одному из секторов, выходящих во внутренний двор клуба, где были расположены бассейн и куча фонтанов с алкоголем. Там, плескаясь в воде и в шампанском, восторженно приветствовали ночь молодые парни с бронзовыми загарами и девушки в бикини. Кто-то очень богатый проводил частную вечеринку. Люди веселились на танцполе посреди большущего бассейна, и их тени отражались на станах заводными тенями. На возвышении крутил пластинку свой собственный диджей, вернее, специально заказанный. Если есть деньги — можешь заказать кого угодно. Наверное, кроме рэн-премьера и его славного Кабинета Министров — общественное положение не позволит.
Весь это шум и безудержное веселье были там, снаружи, и чтобы услышать его, нужно было выйти на балкон за стеклянной звуконепроницаемой дверью — у каждого сектора был свой отдельный вход.
20 
