4 
- Не смешно.
- А никто и не смеется. За эту ночь в реальности для вас пройдет здесь несколько дней. Час за каждую минуту, что вы проспите. Когда вы проснетесь там, то заснете здесь. И тогда каждая минута здесь будет часом в той реальности. Поэтому прожить здесь вы сможете много лет. Сотни и сотни.
- И я не состарюсь?
- Здесь нет. А в реальности - как обычно.
- Ух ты, - с расстановкой произнес он, и Альбумена выдохнула с облегчением: эта информация так ошеломила его, что он позабыл о своей злости.
Они поговорили еще немного. Альбумена объяснила ему, что он теперь способен летать, что со временем у него проявятся и другие необычные для реальности способности вроде мгновенного перемещения в пространстве или хождения в другие миры.
- А почему вы тогда без крыльев? - спросил он.
Альбумена вздохнула. Она бы предпочла, чтобы ее несостоявшийся любовник узнал о ее статусе чуть позже.
- Для меня это не принципиально, - она немного сосредоточилась и заново отрастила себе крылья песочного цвета. - Я могу менять внешность в любой момент.
Новенький изменился в лице, пораженно глядя на внезапно появившиеся крылья, потом моргнул, и его лицо вновь сосредоточилось:
- А я так не могу?
- Вы - нет. Для вас это платная услуга, на которую еще надо заработать, если у вас есть такое желание.
- Какое желание? Работать?
- Нет. Я имела ввиду, если вас не устраивает ваша внешность. Работать вы должны в любом случае.
- Вот как.
- Ну да.
- И кем же?
- Кем захотите. Точнее, кем сможете устроиться. - Она пожала плечами. - Обычно выбирают такую же работу, как в реальности, если профессия востребована в мирах. Либо какое-нибудь хобби. Но если у вас нет образования, то вам придется сначала выучиться.
- У меня есть образование, - криво усмехнулся он. - Правда, не знаю, насколько оно здесь востребовано, как вы говорите.
- Вы можете обсудить это с вашим опекуном, когда его назначат, - поспешила сказать Альбумена. Она не хотела вдаваться в подробности, иначе этот разговор мог не закончиться до завтрашнего дня. - Первое время вам все будут объяснять и показывать. В течение двадцати дней ваше проживание в мирах будет бесплатным. А затем уже придется начать работать, если вы захотите остаться.
- Бывает, что кто-то не хочет? - уточнил он.
- Очень редко.
Новенький немного помолчал, а потом снова внимательно посмотрел на нее:
- А почему вы можете менять внешность? Вы какая-то особенная?
- Да, - призналась она. - Я повелитель стихии, одна из пяти хранителей миров.
- Что это значит?
Альбумена вздохнула. У нее было ощущение, что ее допрашивают. Незнакомец оказался очень пытливым, сообразительным. Он не растекался мыслью по древу, задавал наиболее важные для него вопросы и быстро улавливал суть. Настолько быстро, что это казалось невероятным. Он поверил во все куда быстрее, чем другие новички, с которыми ей приходилось говорить раньше, не впадал в панику и истерику, но и подпрыгивать на месте от восхищения произошедшим с ним чудом тоже пока не торопился.
- Повелители стихии - это люди, которые могут входить во все семь миров. Такими способностями пока обладают только пятеро, и я одна из них. Первый из нас создал эти миры, его зовут Ксеар Айи, и он является главным правителем. Ваш опекун будет подробно рассказывать вам об этом.
- Вы публичная персона? - спросил он, наклонив голову.
Альбумена кивнула, пряча глаза. Она должна была попросить его...
- Я так понимаю, не в ваших интересах афишировать то, что произошло, - он кивнул в сторону ее спальни.
- Правильно понимаете, - Альбумена снова порозовела. Господи, что это с ней? Она же не девочка восемнадцатилетняя, и закона вроде не преступала. Но так не хотелось, чтобы журналисты начали полоскать эту пикантную историю, обсыпая ее насмешками.
- Ладно... что мне тогда сказать, если спросят? Где я очнулся?
Она облегченно улыбнулась. Кажется, повезло. У него хватило порядочности, чтобы не пытаться шантажировать ее. Впрочем, подумала она, и для него самого огласка в такой ситуации была бы унизительна.
Через пятнадцать минут Альбумена попрощалась с новичком, передав его под ответственность секретаря службы безопасности. Он насмешливо поднял бровь, когда секретарь почтительно поклонился ей, и она вновь залилась краской. Боже. Лучше ей больше никогда не встречаться с этим человеком. Она давно не чувствовала себя так глупо. Конечно, нелепо было в ее годы так краснеть перед каким-то новорожденным юнцом, но ситуация была "та еще". Лишь по дороге домой она нашла в себе силы рассмеяться над всем, что произошло.
4 
