47 
— Тихо, Саша. — Родион пошел вперед.
Я отдал приказ полной готовности. Кто их тут знает, вдруг без разбора саданут очередью из пулемета.
Но голос так же внезапно замолк, как и зазвучал. Некоторое время ничего не происходило, потом свет погас, остались только штатные лампы освещения. Я махнул рукой своему отряду и мы двинулись вперед.
Около закрытых гермоворот обнаружился добротный пост. Аккуратно уложенные друг на друга мешки, наполненные песком, два пулемета и человек пять постовых. С ними офицер с погонами капитана.
Родион тихо что-то говорил ему вполголоса. Он повернулся к нам и скомандовал:
— Сдать оружие! Проход на станцию с оружием запрещен.
— Ага! Сейчас… Только еще тебе автоматов принесем! — я закипел. — Ты, что думаешь мы с оружием просто так гуляем? У нас боевая операция.
— Ты гонор-то придержи, лейтенант! — капитану видимо не понравился мой вызывающий тон.
— Так думай, что говоришь! Твою мать, капитан, у меня там людей пять сотен! А мне даже отряд за продуктами не послать. А тебе еще и оружие сдать? — все напряжение, что я так долго удерживал в себе выплеснулось на командира поста. Видимо, почувствовав в моих глазах угрозу, два постовых передернули затворы пулеметов.
— Спокойно, не кричи. Сейчас начальника безопасности крикну, пусть решает, — в отличие от меня капитан остался спокойным.
Он подошел к герме и три раза ударил рукояткой пистолета по железу. Тут же открылось небольшое окошко, забранное решеткой.
— Егор! Зови полковника Савченко! — капитан обращался к кому-то мне невидимому. По всей вероятности, там еще один пост. Сколько же у них людей?
Полчаса пошло в ожидании. Наконец скрипнула форточка и грубый голос оттуда прокаркал:
— Капитан! Что звал?
— Товарищ полковник, тут делегация из Сенной. Хотят пройти, что делать-то? — он обескуражено развел руками.
— На хрен гони!.Что еще делать… Че звал меня, повторяю?
— Так с оружием они… Говорят, что осадили их с поверхности… — капитан маленько прибалдел от такого напора со стороны своих.
— Старшего ко мне! Ворота убрать, полная готовность! — каркающий голос немного отодвинулся. Зашуршали и убрались в стену ворота. За ними в свете мощных, куда мощнее предыдущих, прожекторов показался настоящий дзот. Все по правилам — бетонные плашки, огневые точки, прожектора за плексигласом, чтоб сразу не разбить. Откуда?
— Пять шагов вперед! — голос за светом казалось, врывается в мозг, настолько он был усилен мегафоном.
Делать нечего, я пошел вперед, прошел шагов семь пока не последовал приказ остановиться. Но я же, блин, должен пройти больше! Показать, что не все котам масленица, что мы тоже не лыком шиты.
Стоял, освещаемый со всех сторон светом, грозящим выжечь слизистую. За спиной «Гроза», пусть посмотрят… На Сенной тоже не лохи живут.
Из света показался силуэт, на первый взгляд, невысокого человека. Он упруго, слегка подпрыгивая, подошел и стал пристально разглядывать меня в упор. Под его взглядом мне стало как-то неуютно, как под порывом холодного пронизывающего шквала ветра. Наверное, так чувствует себя мышь, когда ее разглядывает лаборант.
— «Гроза»? Неплохо… Откуда дровишки? — он усмехнулся уголком рта, словно змея чуть показала и тут же спрятала раздвоенный язык.
— Из леса вестимо… — я решил играть в его игру.
— Зачем проход нужен?
— Говорил же вам капитан. Осадили нас снаружи. У нас дети и женщины, им еда нужна и лекарства. Дайте пройти.
— А что через «Невский» не пошли? Ближе ведь. — он явно издевался, так как видно было, что ответ он знал заранее.
— Разрушены входы. А через вентшахты долго, да и неудобно.
— Ого! И про вентшахты знаете? Ну что ж… Кстати, как Киселев там? — вдруг спросил он.
— Подполковник ранен, находится в походном лазарете. Вы его знаете?
— Знаю… как не знать. Ну, ладно, — он как бы переборол себя. — Пройдете через станцию. Одно условие — оружие сдать. После выхода за гермоворота на эскалатор, вам его вернут.
— Только «рожки». Стволы будут при нас, — я сразу решил расставить все точки над «и». — «Техноложка» конечно, нам предпочтительней в смысле перехода, но поймите, вы не единственная станция. Оружие мы вам не сдадим.
— Ладно. Сдавайте «рожки», — он добродушно усмехнулся, но взгляд холодных глаз ясно говорил, что он не задумываясь положил бы нас из пулеметов, только что-то его сдерживало. Только вот что?
47 
