67 
Это было чудовищно. Грегор ожидал, что, одолев все преграды, он снова вернет себе своего папу. И снова почувствует себя мальчиком, который не должен постоянно брать на себя ответственность за себя и за окружающих, — ведь он всего-навсего ребенок. Но стоявший перед ним человек был даже более беспомощным и слабым, чем Босоножка.
Люкса приложила ладонь ко лбу отца Грегора и нахмурилась:
— Да он горит! У него жар не меньше, чем у твоей сестры. И у него совсем нет сил сопротивляться болезни. Вот почему он не может понять, что происходит.
— Может, если я с ним немного поговорю, он вспомнит? Он должен вспомнить, Люкса! — в отчаянии сказал Грегор.
— Нам нужно лететь, Грегор. Прямо сейчас, — настаивала Люкса, вливая большой глоток лекарства из голубой бутылочки в рот отца. — Мы сможем как следует заняться его лечением, когда вернемся в Регалию. Генри, помоги мне закрепить его. — И она принялась приматывать ноги отца Грегора к спине Авроры лентами паутины, которую быстро напряла Гокс. — Генри, ну же! — нетерпеливо повторила Люкса.
Но Генри стоял в стороне и даже не пошевелился. Он не помогал. Не торопился. Он даже не пытался хотя бы сделать вид, что взволнован.
— Нет, Люкса. Нам уже некуда спешить.
Это был очень странный ответ. Никто не понял, что это значит. Никто, кроме Живоглота.
На морде крысы появилось странное выражение:
— Ах вот оно что! Насколько я понимаю, наш Генри уже обо всем позаботился.
— Именно. Генри обо всем позаботился, — сказал Генри.
Он засунул пальцы в рот и громко свистнул.
— Ты что, спятил? Что ты делаешь?! — зашептал Грегор.
Он взглянул на Люксу, которая, казалось, готова была рухнуть без сознания. Шелковая паутина выпала у нее из рук и плавно опустилась на землю.
На дороге послышался топот множества крысиных лап. Но что происходит?! Зачем Генри это сделал?!
— Живоглот! — позвал Грегор.
— Кажется, я тут не единственный шпион, Наземный, — криво усмехнулся Живоглот. — Кое-кто из членов королевской семьи составил мне конкуренцию.
— Ты хочешь сказать, что Генри…
Нет, ни за что на свете Грегор не поверил бы, что Генри шпионит для крыс. Ведь крысы убили его родителей, они истребляют его народ!
— Но он не мог! — бормотал Грегор. — Он не мог! То есть… а как же Люкса?!
Ведь они были так близки, эти двое.
— Извини, кузина, — быстро сказал Генри, — у меня не было выбора. Викус вел нас к катастрофе. Он заключал союзы со слабаками, а ведь наш единственный шанс на выживание — союз с теми, у кого реальная сила. Мы должны объединиться с крысами — и править вместе. Ты и я.
Голос Люксы прозвучал удивительно спокойно — такой спокойной Грегор ее еще не видел:
— Нет, Генри. Этого не будет.
— Ты должна, Люкса! Все равно у тебя нет выбора. Ты обязана либо присоединиться к нам, либо умереть, — сказал Генри холодно, но голос его дрогнул.
— Сегодня или завтра — какая разница? — ответила Люкса. — Может, сегодня даже предпочтительнее.
Она говорила так, будто прожила уже тысячу лет и страшно от этого устала. Но испуга в ее голосе не было.
— Значит, они обещали тебе трон? Генри-Генри, неужто ты такой дурак, что веришь их обещаниям! — громко захохотал Живоглот.
— Они их выполнят. Мы сообща очистим Подземье от тараканов и пауков и разделим его между собой, — сказал Генри.
— Но зачем? Зачем ты это делаешь? — спросил Грегор.
— Я не желаю иметь в союзниках слабаков и трусов, — заявил Генри. — Крысы-то уж точно не слабаки. Мы сними будем защищать друг друга. Вместе мы будем править в Подземье. И тогда люди Подземья обретут спокойствие и безопасность. Это уже решенный вопрос.
— Ах вот как! Вместе значит, — передразнил его Живоглот. — Разбежался. Какое же тебя ждет разочарование! А, вот и твои дружки.
Крыс было не меньше пяти десятков. Они быстро рассредоточились и окружили путников. Многие радостно скалились, жадно пожирая глазами богатую добычу.
Грегор оглянулся на своих спутников. Кто будет сражаться на его стороне? Отец бормочет что-то невнятное о какой-то рыбе. Босоножка лежит в лихорадке на спине у Темпа. Генри предатель, а следовательно, на Ареса можно не рассчитывать. Значит, остаются лишь он, Грегор, Люкса, Аврора, Гокс и…
Грегор вдруг понял, что уже не так уверен в отношении Живоглота. С кем он? На чьей стороне?
67 
