очень нудно 
79 
Что ж, это разумно. Земли в Подземье мало, чтобы хоронить в ней умерших. Вообще Грегор видел то, что можно назвать почвой, только в джунглях и на полях. Можно было бы хоронить в камне — но тогда это надо было делать за пределами города, да и вырубать в камне могилы — дело нелегкое. Если бы речь шла о паре тел — их можно было бы сжечь, но когда трупов сотни… Страшно представить себе, каким стал бы воздух — в нем было бы слишком много дыма, а здесь не бывает таких сильных ветров, как в Огненной земле, чтобы его развеять.
Шестеро ребятишек, которых он уже видел раньше, притащили мертвую крысу и бросили ее в воду без всякий церемоний.
Рядом на пристань опустился Арес.
— Как много мертвых! — произнес Грегор.
— Да, — ответил Арес. — Сотни отправляются сегодня в свое последнее путешествие.
— А как вам удалось отбиться от крыс? — спросил Грегор. Ему хотелось знать, что здесь происходило, пока он отсиживался в комнате пророчеств.
— Когда нам стало известно о вторжении крыс, они заходили в воду в туннеле к северу отсюда. Мы дождались, пока они поплывут, и атаковали с воздуха. Для них было тяжело одновременно плыть и защищаться — но их было очень много. Многие погибли — но все-таки кое-кто добрался до дворца. Одна группа ворвалась в больницу и перебила там раненых. Остальные метались по коридорам, уничтожая всех, кто встретится на пути. В конце концов удалось загнать их обратно в реку, и те, кто мог, уплыли, спасая свои шкуры, — ответил Арес.
— Без Мортоса? — коротко спросил Грегор.
— Без Мортоса. Он спрятался где-то в крысиных владениях. Оставшиеся найдут его и восстановят армию.
Грегор задумчиво смотрел на реку, на проплывавшие мимо тела.
Он не сразу узнал зубастика, которого готовили к спуску на воду в следующей лодочке. Сейчас этот зубастик казался меньше, чем при жизни, меньше и слабее. И он был мертв.
— Это же… это Картик? — не поверил своим глазам Грегор.
— Он погиб, защищая детский садик, — ответил Арес. — Но детеныши не пострадали.
Грегор почувствовал, как его накрыла волна печали. Он не слишком хорошо знал Картика — но ведь они путешествовали вместе. Вместе смотрели, как умирают мыши у вулкана. Вместе играли в прятки с Босоножкой и мышатами.
Грегор протянул руку и погладил мягкую шерстку, прежде чем подтолкнуть лодочку в воду. Живоглот сказал, что никто из тех, кто был дорог Грегору, не погиб. Но он имел в виду Люксу и членов его семьи. А ведь были еще другие — и много! — кого Грегор знал в лицо и о ком волновался. И кто знает, что с ними сейчас: живы они или умерли?
Появились остальные путешественники. У Лиззи, Газарда и Босоножки были завязаны глаза, их вели стражи.
— Зачем им смотреть на это? Еще будут потом кошмары сниться, — пробурчал в объяснение Живоглот.
Грегор вспомнил забрызганные кровью коридоры — и согласился с этой мерой предосторожности.
Арес должен был нести Живоглота, поэтому Грегор, его сестры и Темп присоединились к Викусу на его большой серой летучей мыши по имени Еврипид. Соловет заняла свое место на Аяксе позади них.
— Привет, принцесса, — услышал Грегор голосок Босоножки из-за спины. Он повернулся и увидел, что его маленькая сестренка подняла повязку и обращается к Найк.
— Привет, Принцесса, — ответила Найк, поднимая свои черно-белые крылья.
— Мы обе принцессы, — повторила Босоножка свою излюбленную шутку и засмеялась.
Грегор надвинул повязку обратно ей на глаза:
— Не жульничай, эй! — сказал он и повернулся к Найк: — Рад тебя видеть. Ты с нами?
— Я понесу дешифровщиков, — ответила Найк. Рефлекс и Хирония как раз располагались у нее на спине. — Дедал и Мин останутся здесь.
— А разве они не закончили свою работу? — удивился Грегор.
— Что ты, у них еще полно материалов, которые надо расшифровать, — сказала Найк. — А шифр может в любую минуту измениться.
Когда они взлетели, Грегор вдруг сообразил, что не попрощался со столькими своими друзьями. Марет, Далей, Нерисса, Аврора — впрочем, Аврора вряд ли… она же заперта вместе с Люксой в карцере и, наверное, проклинает его сейчас вместе с ней.
Может, так и лучше.
Потому что прощание с Говардом очень сильно расстроило его. А впереди ведь было еще столько боли — эти несколько часов, которые ему остались… они будут полны боли.
79 
