27 
— Но мы не… — раздался возмущенный голос мамы Грегора. — Мы вовсе не собираемся возвращаться в Регалию!
— Пожалуйста, Грейс, прошу вас… Я знаю — все это так неожиданно и пугающе, но… — начал Викус.
Но она не стала его слушать:
— Мы немедленно отправляемся домой! Немедленно! Мы прибыли на это ваше собрание, или как его там! И нам сказали, что это единственное, что следовало сделать! Так что давайте прикажите летучей мыши отнести нас обратно!
И мама ткнула пальцем в направлении Найк.
— Кто вам такое сказал — что мы ждем только вашего участия во встрече в верхах? — поразился Викус.
— Живоглот, — сказал Грегор. — Он сказал, что мы прибудем сюда на пару часов. Что нет необходимости в том, чтобы я принял участие в экспедиции за противоядием. А еще он наслал полчище крыс на нашу квартиру — чтобы как следует нас напугать и заставить прибыть сюда.
По взглядам, которыми обменялись Викус и Соловет, Грегор понял, что они впервые об этом слышат.
— Боюсь, он ввел вас в заблуждение, — сказал Викус.
— Что вы имеете в виду? — тревожно спросила мама.
— Он имеет в виду, что Живоглот соврал, — ответила Соловет.
— Ну, может, он и правда думал, что их присутствие не столь уж необходимо… — начал Викус мягко, но Соловет повторила:
— Он соврал! Не оправдывай его. Он прекрасно знал, что поход за противоядием не может состояться без Наземного! Просто он решил, что не важно, каким способом заманить его сюда. И я сделала бы то же самое, Викус! Не знаю, как ты…
Грегор понял, что она говорит правду — да, она бы тоже это сделала. Соловет не задумывалась о том, чего хочет он и его семья. Ее ничто, кроме Регалии, не интересовало.
— Мы не можем удерживать их силой, Соловет! — возразил Викус. Грегор никогда не видел его таким сердитым. — Их заманили сюда обманом. Мы не можем удерживать их силой!
Мама схватила руку Викуса, как утопающий хватается за соломинку:
— Вы нас отправите домой, ведь так? Мы сможем уйти?
— Нет! — крикнула Соловет.
— Да! — еще громче крикнул Викус. — Найк! Приготовься доставить наземных домой!
— Охрана! — рявкнула Соловет.
Грегор никогда не видел, чтобы Викус и Соловет ссорились публично, и он растерялся.
Кто из них уполномочен принимать такие решения? И что случится, если его семья покинет Подземье, оставит его жителей со своей бедой? И что делать ему, Грегору?
— Подождите! — Грегор взял маму за руку. — Послушай, мам. Я… я ходил к Аресу, я видел его. Он очень плох — он умирает, мам. Я не могу его оставить в таком состоянии. Давай сделаем так: вы с Босоножкой вернетесь домой, а я останусь и попытаюсь помочь! Ладно? Ты возьмешь Босоножку, и Лиззи, и бабушку — и вы все отправитесь в Вирджинию, а папа подождет моего возвращения, и мы с ним тоже туда приедем. А?
— Это было бы вполне приемлемо, — сказал Викус, заглядывая маме в глаза.
— Это еще надо обсудить с Советом! — заявила Соловет, хотя в голосе ее уже не было уверенности.
— Нет, Грегор, я не могу оставить тебя здесь, — покачала головой мама. — Мне очень жаль твоего друга, правда. Но — нет, я не могу разрешить тебе остаться.
— Мам, но я же не говорю, что нам всем троим надо остаться, — продолжал уговаривать Грегор. — Но я не думаю, что мы все трое можем отсюда улететь. Прошу тебя, забирай Босоножку и отправляйся с ней домой.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал. И сразу заметил, что что-то не так.
Мама что-то ему говорила — но он не слышал ее слов, они не проникали в его сознание. Он ощупывал пальцами кожу на тыльной стороне запястья мамы. Нет, ему не показалось. Так и есть.
— Грегор, да ты меня не слушаешь! — возмутилась мама.
Он не слушал. Он пытался осознать то, чего больше всего на свете ему сознавать не хотелось, но о чем недвусмысленно сообщали ему его глаза и руки. Как бы он хотел, чтобы это было неправдой, чтобы это ему померещилось! Но ничего не поделаешь…
Грегор медленно поднес руку мамы ближе к горящему факелу и стряхнул с нее желтую пудру. На коже в свете факела отчетливо был виден красный след от укуса.
ЧАСТЬ 2
ДЖУНГЛИ
ГЛАВА 10
Мама взглянула на свою руку и окаменела. Стоявшие поблизости тоже его увидели, и очень скоро все замерли, а звуки стихли — не было слышно ни шепота, ни трепета крыльев.
27 
