87 
Люкса сказала, что все равно не уснет, и отошла в сторонку. Там она села и просто смотрела перед собой, глядя в одну точку. Печаль на ее лице была столь глубокой, что у Грегора сжалось сердце. Он смотрел и смотрел на нее, не в силах отвести глаз. Ну и пусть. Она все равно этого не замечала.
— Что между вами происходит? — тихо поинтересовался Живоглот. — Между тобой и королевой?
— Ничего, — ответил Грегор. — Думаю, тебе стоит поспать.
— Похоже, ты влюбился, парень, — резюмировал Живоглот.
— Не знаю. Похоже, — буркнул Грегор.
— Совет нужен?
— Не особо. Я знаю, что ты скажешь. Что все это глупости, — сказал Грегор.
— А вот и не угадал. Я скажу тебе нечто совершенно противоположное. Что наша жизнь очень коротка. Что только некоторые вещи в ней имеют истинную ценность. И что нельзя упустить то, что по-настоящему ценно, — произнес Живоглот.
Меньше всего Грегор ожидал услышать от Живоглота именно такой совет. Может, крыс опять смеется над ним? Но нет, голос его звучал серьезно.
— Но это же безумие. То есть… ведь мы никогда не сможем… — Грегор даже не знал, как закончить свою фразу.
— Парень, сейчас война. Мы все, каждый из нас, можем погибнуть в любую минуту — через день или два. Я бы на твоем месте не стал заглядывать так далеко в будущее, — ответил Живоглот и широко зевнул: — Ну, все, мое дело сделано.
Он трижды обошел по кругу свое место и улегся. А вскоре он уже крепко спал и похрапывал во сне.
Грегор посидел еще немного, глядя на Люксу, а потом встал и пошел к ней. Он не представлял, что ей скажет, не знал, как рассказать о том, что беспокоится за нее. Поэтому он просто молча сел рядом — на тот же краешек скалы, но ноги подобрал под себя: даже после всех проведенных в полете часов и дней он все еще побаивался высоты.
Люкса заговорила первой:
— Эти зубастики в колодце… Они не с Источника. Они из джунглей. Многие из них были моими друзьями. Я видела, как рождались у них детеныши. Я даже дала одному имя.
Она все никак не могла заплакать.
И он тоже.
Они не плакали ни о зубастиках, ни о Талии. Слезы придут потом. Если, конечно, на них останется время.
— Они любят математику, представляешь? — продолжала Люкса. Грегор об этом не знал — он вообще мало что знал о мышах. — Ну и поэтому я назвала его Кубик.
— Хорошее имя, — одобрил Грегор.
— Он тоже был там, в колодце… Я его узнала…
Дул легкий ветерок, теплый и ласковый, он приносил ароматы джунглей, и мысли Грегора вернулись от тех, кто умер сегодня в колодце, к Хэмнету и Гребешок, которые погибли в джунглях во время боя с гигантскими муравьями. Он подумал, погребли ли их тела плетущиеся лианы. Возможно, уже да…
— Грегор, я все думала о том, что ты сказал тогда в туннеле, — вдруг начала Люкса.
— О — Забудь. Я тогда так сказал от злости, — перебил он ее, но она продолжала:
— Нет, послушай. Ты ведь прав. Когда ты вернешься в Регалию — не важно, что тебе скажут… Ты совершенно не обязан оставаться. Это не твой мир и не твоя война. И если решишь отправиться домой, прочтя пророчество, я не буду тебе препятствовать или осуждать тебя.
— То есть пророчество все-таки имеется, — констатировал Грегор, но она не обратила на его реплику внимания:
— Втягивать тебя в эту заварушку с зубастиками было с моей стороны непростительно. Ты ведь им ничем не обязан.
— Какая разница — обязан я им или нет? — возразил Грегор. — Я хочу помочь им не потому, что кто-то кому-то обязан, а потому, что все это неправильно и нечестно — то, что с ними делают.
— Но возможно, когда узнаешь, о чем говорится в пророчестве, ты станешь думать иначе, — уклончиво сказала Люкса. — Я объявила эту войну из уважения к мышам. А тебя с ними ничто не связывает. Это у нас, подземных, много причин для того, чтобы испытывать к ним благодарность. А для тебя они ничего особенного не сделали.
Ветер взъерошил ей волосы и отбросил их назад. Необыкновенные фиолетовые глаза ее, широко раскрытые, смотрели на Грегора в упор, ожидая ответа. Она должна была знать, может ли на него рассчитывать.
И он негромко произнес:
— Сделали. Кое-что особенное. Они спасли тебя.
Лицо Люксы просияло.
ГЛАВА 27
Грегор заставил Люксу лечь и попытаться уснуть — ему совсем не хотелось, чтобы она валилась с ног от усталости во время боя. Сначала она сопротивлялась, но он пригрозил, что разбудит Живоглота:
87 
