очень нудно 
70 
— Дело не только во мне. Если бы Тилли не поехала за Кохраном и он бы не прибыл туда вовремя, Ди и я были бы мертвы.
Оливия гладила его руку, наслаждаясь силой его тонких пальцев.
— Я поеду и помогу ей восстановить дом.
— Ее нет в доме. Доктор сказал, что она довольно сильно порезалась и потеряла слишком много крови. Он провозился с ней всю ночь, а теперь появился жар. Он волнуется за нее.
Оливия побледнела и вскочила. Она даже не спросила, ранена ли Ди! Ее мысли были заполнены одним Луисом, когда она узнала, что его ранили.
— Господи, — сказала она, и по ее щекам заструились слезы.
Луис успокаивающе прикоснулся к ней, но она прошептала, выбегая из комнаты:
— Я должна идти к ней.
Ее подруга лежала безмолвно и неподвижно, и только ее грудь тихо вздымалась и опадала. Единственным цветом на ее лице был цвет свежих порезов, покрывавших кожу. Ди всегда была такой живой, энергичной. Оливия едва узнала ее, беспомощно лежавшую на кровати. Она не могла представить себе Ди в таком состояний.
Этта сидела у постели, меняя холодный компресс на лбу Ди. Оливия отчетливо видела тревогу у ее глазах.
— Она просыпалась? — спросила Оливия, испытывая мучительную боль. Этта покачала головой:
— Она не пошевельнулась с тех пор, как Лукас привез ее прошлой ночью.
Оливия вытерла свои мокрые щеки.
— Вы, должно быть, так устали, что еле сидите, — сказала она. — Я посижу с ней, пока вы будете отдыхать.
Тилли отправилась в Бар Би. Там она увидела какое-то странное запустение, хотя вокруг дома и было заметно некоторое движение. Все люди выглядели изможденными, даже те, которые не участвовали в схватке, поскольку большую часть ночи они сгоняли разбежавшийся скот.
— Где мистер Беллами? — обратилась она к одному из них.
— В доме, мэм.
Она постучала, но никто не откликнулся, и, постучав вторично, она открыла дверь.
— Кайл?
Никто не ответил. Она обошла нижний этаж и никого не обнаружила, потом поднялась наверх. Спальня Кайла располагалась слева. Она постучала в приоткрытую дверь и вошла.
Он лежал на кровати, полностью одетый, но без сапог. На его рубашке были красно-коричневые пятна. Она подошла и встала около кровати, глядя на него. Ее глаза потемнели от сострадания. Он пытался вытереть лицо. Испачканный платок валялся на полу, а засохшая кровь лежала сгустком у носа и была размазана по волосам и шее. Его несчастное лицо было таким распухшим и изуродованным, что она с трудом узнала его. Оба глаза потемнели и вздулись, нос был сломан, огромные синяки покрывали скулы и подбородок.
— Кайл, — тихо произнесла она. Он слегка шевельнулся и застонал. Один глаз чуть приоткрылся.
— Я принесу воды и обмою тебя, — сказала она, наклоняясь, чтобы он мог видеть ее, не поворачивая головы.
Он вздохнул и пробормотал:
— Ребра. — Его губы так распухли, что слова звучали неразборчиво.
— У тебя повреждены ребра?
— Да.
Она прикоснулась к его руке:
— Я сейчас вернусь.
Тилли собрала все, что ей было нужно, и вернулась в его спальню. За это время он не сдвинулся ни на дюйм.
Она взяла ножницы, проворно подрезала его рубашку и начала ощупывать ребра. Его грудь была покрыта черными и багровыми синяками, свидетельствовавшими о силе кулаков Лукаса Кохрана. С особой осторожностью она дотрагивалась до него, ища переломы. Один раз он вскрикнул, но она не обнаружила никакого смещения и решила, что это просто трещина.
— Твои ребра нужно забинтовать, — сказала она. — Кайл, дорогой, ты должен сесть. Я знаю, что это больно, но я не могу ничего сделать, пока ты лежишь.
Она осторожно помогла ему сесть, поддерживая его, насколько это было возможно. Но Кайл был крупным мужчиной, а она недостаточно сильной, поэтому процедура была мучительна для обоих. Когда наконец он кое-как уселся на краю кровати, она обернула вокруг его груди широкую полосу ткани, туго натягивая ее. Кайл застонал, но потом вздохнул с облегчением. Тугая повязка сжала его ребра, не позволяя им перемещаться.
Пока он сидел, она умыла его лицо, стараясь прикасаться к нему как можно легче, вытерла кровь с волос и шеи.
— Пить, — пробормотал он.
Она дала ему воды. Он осторожно отхлебнул, прополоскал рот и выплюнул в таз, отчего вода в нем стала еще краснее. Потом он медленно выпил остальную воду.
70 
