9 
* * *
«Мы все еще идем. Сегодня нашли воду. Ребята говорят, что пить ее нельзя, она возможно, радиоактивная. Но пить очень хочется, наверное, попробуем. Еще закончилась еда, а нам никто не попадается. А мы еще мутантов и крыс боялись. Тир всегда знает куда идти и где наш дом, а Пард говорит, что это еще не факт, проверить то невозможно. А Трава говорит, что мы еще ни разу не наткнулись на собственные следы…». Рыся привычно ваяла на стене очередное послание. Она это делала на каждом привале, раздражая царапанием когтей по бетону даже терпеливого Тира. Но решили, что это ее успокаивает и, главное, она дает надежду, что если их будут искать, то смогут найти. По пути Рыся тоже оставляла глубоко врезанные в бетон стрелки, на всякий случай. Так вот этих стрелок они больше не видели. «А еще Пард вставил последнюю батарейку в фонарик. Тир сказал, что мы мутанты, а значит приспособлены выживать в трудных условиях, но мне кажется, что это он нас успокаивает. А Пард все время ругается и грубит, и мальчишки часто ссорятся».
Ребята шли уже второй день, пробираясь по бесконечным коридорам и не встречая ни души. Прошли они не много, поскольку выложенный кафелем коридор постепенно поднимался вверх и Тир сказал, что выше идти опасно, нужно спуститься на другой уровень. В свое время Рекс посвятил достаточно много времени, чтобы как можно более подробно просветить ребят по поводу подземелий московского метрополитена. Конечно, карты местных катакомб и коммуникаций ни у кого из них не было, однако у московских диггеров были свои секреты. А со способностями Тира к определению пустот и проходов и чувством направления, вообще проблем не должно было бы возникать. Но во многих местах проходы были обрушены, и ребятам приходилось искать другие ответвления бесконечной сети коммуникаций огромного города. Во многих круглых бетонированных тоннелях пролегали нетронутые кабели, только во многих местах погрызенные крысами. Крысы тоже пока не попадались, что вызывало беспокойство у старших. Еда кончалась, и отсутствие всяческой жизни в тоннелях могло стать для них губительным. Нетронутость кабелей тоже не вызывало оптимизма. Пока об этом не говорилось вслух, но Пард и Тир догадывались, что если бы здесь проходили люди, скорее всего они бы как-то распорядились таким добром. Можно было предположить, что здесь людей не было со времен взрыва.
Сейчас ребята отдыхали в очередном тоннеле, на сей раз тесном, переплетенном обвисшими проводами, кое где оборванными и свисающими до пола. Их охватили апатия и безразличие, которые продолжались с того самого момента, когда тянуть с уходом было некуда. Уже облазили все возможные подходы к станции, уже Рыся нацарапала несколько десятков посланий во всех уголках найденных тоннелей о том, что они живы и пошли за помощью, уже не дали результатов попытки простучать стены засыпанных ранее трещин. Ни одного звука не доносилось со стороны станции. Было такое ощущение, что там и не может ничего быть. Что нет там нескольких десятков людей, что не пытаются откопать завалы в поисках прохода обезумевшие от горя родители, что никогда и не жили эти шестеро где-то там, по ту сторону нескольких метров осыпавшегося щебня. И теперь только Пард и Тир упорно двигались и двигали остальных в выбранном направлении, надеясь, что это путь к людям, а не в другую сторону. Тоннели метро пока им тоже не попадались, а коммуникационные пути становились все заброшеннее и теснее.
Рыся прислушалась. Пард и Тир приглушенно спорили, остальные обреченно молчали. Рысе было проще - у нее была своя страна, по которой она и путешествовала. Страна волшебных фей и гоблинов. Каждый переход ей представлялся таинственным приключением. Она умела развлечь себя так, чтобы не думать о родителях и доме, о возможном окончании их пути. Вдруг девочка насторожилась. Что-то звучало не так. Вот и Тир замолчал и попросил Парда притихнуть. Сначала ничего, кроме падающих капель воды не было слышно. Эта гробовая тишина подземелья после никогда совершено не замолкавшей станции, больше всего убивала детей. Было страшно слышать часами только те звуки, которые они издавали сами. Оба парня уже сидели, напряженно вслушиваясь в тишину. Капли падали как-то не так, изменилась их частота, или нет, последовательность. Они звучали через раз, как будто в промежутках вода падала на что-то мягкое, что глушило звук. «Кап…Пауза…Кап,кап,кап…пауза…». Пард сжал руками автомат, выступив вперед. Высота коридора не позволяла рослому парню выпрямиться во весь рост и он стоял, пригнувшись, весь обратившись в слух.
9 
