17 
Потом появились морщинки в уголках глаз.
– Он стал задерживаться с приятелями после работы?
– Приходить выпивши?
– Ребёнок непослушный?
И наконец она стала чуть сутулится.
– Квартира маленькая, зарплаты не хватает?
– Он посылает тебя когда ты говоришь ему об этом?
– Боли в спине? Животе?
Старуха-старость. Ты ещё та блять. Я ведь наблюдаю – не за ней, а как работаешь ты. Это мы вместе приходим к ней – ты рисуешь мерзкие узоры на её прекрасном теле, а я стою рядом и смотрю … мне страшно. И противно.
А ты блять – поворачиваешь ко мне голову и улыбаешься.
– Сука – Выдыхаешь сквозь гнилой рот.
Вот она чиркает по её ногах – и уже джинсы висят на них тряпкой. Ноги стали костлявыми и сухими.
– Ты чего ей нарисовала? Язву?
– Стой козел и смотри тихо! – Поворачивается ко мне. – А то и тебе нарисую.
Тело старика умирает – подобно старой машине.
Стали плохо работать почки.
– Блин! – Кричит он – Надо срочно ремонтировать карбюратор!
И пьёт лекарство.
Зачем ему пить лекарство?
Я снова прихожу на ярмарку. Она теперь не удивляется когда видит меня. Её постаревшее, осунувшееся лицо равнодушно смотрит – Купите что-нибудь?
Мне хочется ответить – А помнишь как 20 лет назад, ты называла меня козлом?
Но я не говорю ей это.
Старуха-старость … эта блять нарисовала мне подагру.
– Ты офигела, мы же с тобой друзья вроде?
– Ничего. Дрочить будешь меньше – отвечает мне улыбаясь.
У неё мерзкая улыбка. И ещё более мерзкий – юмор.
Включаю телевизор.
Там просят о помощи – на операцию ребёнку, на лечение молодой матери.
Вдруг думаю – а может мне и дать – "Помогите старику. Ноги трясутся. И голова после онанизма крутится. Срочно нужны деньги на лечение".
Кто-нибудь откликнется?
Но я не дам его.
Я знаю.
Кто умирает весело и громко.
– Спасите!!!! – Кричит он и десятки врачей и санитаров сбиваются с ног чтобы померить ему температуру, пульс, дать укол или таблетку.
– Помогите!!!! – Кричит он снова и десятки родственников и близких кидают всё на свете чтобы принести ему бульон или свежие яблоки.
– Спасайте!!! – И его друзья сломя голову будут собирать деньги на его лечение. Включая всех соседей в радиусе двух километров от его дома.
Мудаки вроде меня – умирают тихо и незаметно. Как будто стесняясь что эта картина может кому-то испортить настроение. Или отвлекать от более важных дел.
Умирая, они любят по ночам – смотреть в небо, тихо и грустно. Не зовут никого на помощь, не кричат караул.
А когда им становится совсем плохо – натягивают одеяло на голову – чтобы никто не видел их мучений, страданий.
Стараясь остаться в одиночестве – где только он, и его душа.
И никого вокруг.
– Ты классный пацан – Скажет голос сверху. И я вдруг задумаюсь.
– Что была моя жизнь? Сон?
И что тогда есть небеса? Реальность?
Я нагнусь и посмотрю вниз, на ту, в джинсах.
Чья молодость – прошла так быстро.
Чьё тело стало немощным.
Ноги – безобразными.
Что-бы ещё раз, посмотреть ей в глаза – которые когда-то смеялись. Которые надеялись … ждали … верили …
– Ты знаешь … – Попрошу я всевышнего – Возьми лучше её к себе, на небеса. Вместо меня. Пусть её глаза – снова смеются.
Ты увидишь – это того стоит! Они так прекрасны!
– А тебя куда? – Удивится голос сверху.
– Меня куда? – Переспрошу я. И задумаюсь … ведь я ещё могу думать – я ещё живой. В постели. А затем – вдруг натяну одеяло на голову – чтобы осталась одна маленькая щёлка.
Такие как я – всегда так делают.
И буду оттуда – смотреть в небо, на звезды.
Долгими часами …
Удивляясь какие они далёкие … загадочные … прекрасные …
Внезапно осознавая что лишь в их мире, я и чувствую себя – как дома.
Объявление
Возьму на квартиру девушку, от 20 до 22 лет, студентку, желательно блондинку, не полную, с села. Спокойного характера, без вредных привычек, уравновешенную и скромную.
В свою очередь обещаю не красть её продукты из холодильника. В её отсутствие не копаться в её личных вещах.
Обещаю не подглядывать за ней в ванной, не фотографировать когда она раздевается и не выкладывать её голые фотки в интернет, обещаю не спать с её лифчиком под одеялом и не ложить её трусики себе под подушку.
И вообще обещаю не красть её нижнее белье с балкона.
17 
