очень нудно 
40 
– Слушаю тебя, дорогой, – включив связь, как можно спокойнее ответил Рэмбо. – Что случилось?
– Че-пэ, босс, – хриплый, низкий голос обычно непробиваемого директора терминала впервые на памяти Невского звучал более чем тревожно. Это был очень плохой знак. – Не по телефону. Вам нужно срочно приехать. Очень срочно.
– Раз надо, значит, буду, – Влад поймал в зеркале заднего вида вопросительный взгляд водителя и приказал: – Разворачивайся. Едем в порт, – после чего вновь обратился к Вано: – Давай, генацвале, пока хоть в общих чертах. Какие проблемы? Напрягает кто?
– Лучше бы напрягали, – подавленно ответил директор. – Дураков нет. Умные все стали.
– Понял. Несчастный случай? Есть жертвы? Люди? Техника?
– Слава богу, нет. Все цело, все живы-здоровы, техника исправна, – слегка успокоил Невского портовик, одновременно нагнав еще больше тумана. – Портовое начальство тоже не в курсе. Но, сдается мне, если промедлить, жертвы могут быть, и немалые. Вокруг все тихо и спокойно. Никакого шухера. Работа идет по плану. Но пятый причал я блокировал. В курсе темы только трое, вместе со мной. Наши люди, будут молчать. Вам нужно увидеть все своими глазами, босс. Поскорее. И принять решение, что нам делать дальше. Только вы можете решать такие проблемы.
– Добро, – поняв, что большего Вано по открытой связи все равно не скажет, бросил Рэмбо. – Буду в течение получаса максимум. Держи ситуацию под контролем.
– Держу, – заверил директор контейнерного терминала и отключился.
Повертев в руке телефон, Влад набрал номер жены.
– Алло. Это я. Давай без эмоций, чисто по теме. Что с гостями?
– Собираются, уже человек пятнадцать, – холодно ответила Светлана. – Ты когда будешь?
– Я задержусь. У меня форс-мажор, – предупредил Невский. – Если что, начинайте без меня, через полчасика. Скажи гостям, я стопудово буду. Позже. Пусть гуляют. Музыканты и тамада приехали?
– Тамада здесь. Уже работает. Продюсер только что звонил. Они из самолета вышли в Пулково. С гастролей по Уралу вернулись. Ждут багаж, инструменты. Сказал, будут к восьми, как заказано. Насчет денег напомнил. Сколько ты им должен?
– Десять тонн зелени. Если… вдруг я задержусь, отдай ему. Я верну. У тебя кэш дома есть?
– Найду. Что еще?
– Действуйте по обстоятельствам. Я, как тему разрулю, сразу сообщу. Все, – не дождавшись ответа Влад захлопнул крышку телефона и убрал его в карман. Несколькими жадными затяжками раскурил почти погасшую трубку. Откинулся на мягкую кожаную спинку заднего сиденья лимузина и устало закрыл глаза. Внешне он казался почти спокойным. И это не было так уж далеко от действительности. Где-то в глубине души, подсознательно, Рэмбо был готов к свалившимся на него проблемам. Слишком долго все шло хорошо, тихо-мирно-прибыльно, без сучка и задоринки. В последнее время все складывалось так удачно, что аж тошно становилось, потому как величайшую изо всех земных наук, диалектику, еще никто не отменял. А первый закон диалектики гласит, что Вселенная всегда стремится к равновесию. Если сейчас тебе очень плохо, прямо край голимый, бездна, тупик, то, значит, очень скоро ситуация улучшится. Это как у тяжелобольных, когда вслед за кризисом наступает резкое облегчение. Если больной его переживет, не склеит ласты, значит, выкарабкается. Если же тебе слишком долго прет, все идет в масть, все в кайф, то готовься – беда не за горами. Вот, похоже, и дождался. Начинается. Интересно, что же там, на терминале все-таки случилось? Люди и техника целы. Хипеша нет. Работа продолжается. Но один из пирсов по приказу директора блокирован пацанами, а сам железный Вано конкретно на измене. Более того – грозит возможными жертвами. Труп чужой у пирса выловили? Знакомая рожа? Возможно, но слишком уж мелко для проблемы. Туфта. Вано даже звонить бы ему не стал, беспокоить, просто сообщил бы легавым, пусть забирают тухлое мясо. Старый снаряд выловили или свежую закладку от конкурентов обнаружили, с таймером? Тоже нет. Вано, от греха подальше, давно бы уже саперов вызвал. Тогда что? Крупная кража из контейнера, на несколько лимонов? По телефону бы открыто сказал, не велика засада. И не велик геморр. Сейчас не дикое поле начала девяностых. Все морские грузы в обязательном порядке застрахованы. Да и не воруют у них в секторе давно уже. Охрана такая, что мышь не проскочит. Кому охота на инвалидность в расцвете лет уходить? Нет, здесь что-то иное, из ряда вон. Одна из того дьявольского набора непредсказуемых случайностей, которые происходят раз в сто лет. Влад терялся в догадках. А, как известно, нет ничего более изматывающего и утомительного, чем ожидание поезда, когда ты, связанный и обреченный словить кайф до конца, лежишь на рельсах. Тут даже самые крепкие стальные нервы начнут вибрировать, как гитарная струна у Гарри Мура. Рэмбо, как мог, старался держать себя в руках, но, по мере того, как мерцающий синим проблесковым маячком кортеж из двух джипов с охраной и не подвластного дорожным легавым лимузина с правительственными номерами приближался к воротам порта, Влад чувствовал, как растет внутреннее напряжение, как все быстрее и гулче ухает в груди сердце и уже не шепчет, а орет во весь голос трехэтажным матом дурное предчувствие.
40 
