4 
– Моя сестра служила официанткой в одном из ваших отелей! Ее обязанности состояли в том, чтобы разливать по бокалам шампанское на званых вечерах для таких денежных мешков, как вы! – Услышав эхо собственного голоса, Энджй глубоко вздохнула и немного понизила тон. О ее семье и так уже ходит достаточно сплетен. – Тиффани была молода и наивна, а вы воспользовались этим. Она вам не ровня, мистер Кириакос; и вам следовало отдавать себе в этом отчет. Вам следовало ухаживать за актрисами и моделями, знакомыми с правилами вашей игры. Но вы не смогли устоять перед восемнадцатилетней девчонкой, – с презрением произнесла Энджи, – воспользовались ее невинностью и разбили ей сердце!
Последовала долгая напряженная тишина, во время которой Никос внимательно изучал ее лицо.
– Мне не хотелось бы порочить имя вашей сестры, – начал он, – но, очевидно, у нас с вами разные воспоминания о том, что она из себя представляла.
– Ну разумеется! Иначе как бы вы могли жить в ладу со своей совестью? Вы убеждены в своей абсолютной невиновности. Но правда заключается в том, что до поездки в Грецию у Тиффани не было серьезных отношений с мужчиной, и все же вы… – Энджи остановилась, чувствуя, как ее щеки заливает краска.
Никос наклонил свою красивую голову.
– Что – я? – мягко подсказал он. – Пожалуйста, не воздерживайтесь от комментариев в мой адрес, доктор Литтлвуд. Просветите меня насчет моего поведения по отношению к вашей невинной сестре. Признаюсь, я очарован вашим восприятием мира. Очевидно, большую часть своей жизни вы провели за стенами музеев и университетов.
Ну почему женщины находят его таким привлекательным? Из-за опасности, которая от него исходит? Общение с ним походит на встречу с тигром, который спрятал свои когти, но готов в любой момент пустить их в ход.
Разумеется, Никос был невероятно красив, но от его холодности и отчужденности Энджи бросало в дрожь.
Она подумала обо всем, что мать говорила ей о Никосе Кириакосе, о папке со статьями о нем, которую та хранила… Тот факт, что ее мать гордилась романом Тиффани с этим человеком, приводил девушку в ужас.
– Он старше ее, по меньшей мере, лет на пятнадцать, – говорила Энджи, на что мать беспечно пожимала плечами:
– Никос богат и влиятелен. Брак с ним откроет ей путь в высшие круги общества. Говорят, он успешен и очень умен. Он крутил с фотомоделями и актрисами, но это длилось не больше двух недель. А с Тиффани он встречается уже больше месяца! Очевидно, у него серьезные намерения в отношении твоей сестры. Ты можешь в это поверить?
Но Энджи не могла.
– Как мог такой мужчина, как Никос Кириакос, заинтересоваться Тиффани? Если он действительно так умен, как говорят, то Тиффани, чьи интересы не простираются дальше моды и косметики, наскучила бы ему через несколько минут! – Энджи любила свою сестру, но любовь не закрывала ей глаза на правду.
– Тиффани очень красива, – рассердилась тогда мать, – а греки больше ценят в женщине красоту, чем ум. Но, думаю, тебе этого не понять. Ты любишь проводить вечера уткнувшись в какую-нибудь толстую книгу с длинными иностранными словами, а мужчине, который пришел домой после напряженного дня в офисе, нужно нечто более возбуждающее, чем разговоры о прекрасном. Но откуда ты можешь об этом знать?
Энджи усмехнулась, удивляясь, почему умные и образованные мужчины превращаются в полных идиотов, когда видят смазливое личико. Так было и с ее отцом. Очевидно, Никосу Кириакосу тоже не хватало самообладания, когда дело касалось женщин.
Мать права. Этого мне понять не дано.
Глядя на него сейчас, Энджи не сомневалась в том, что он виновен в смерти ее сестры.
– Тиффани была простодушной и немного безрассудной.
– Вы так считаете?
На мгновение в его глазах вспыхнул опасный огонь, но сразу же потух. В отличие от нее, Никос казался абсолютно спокойным.
– Вы опытный мужчина, неужели вы не разглядели, что скрывалось за кукольным личиком и белокурыми волосами? Не верю, что вы не имели представления, какой она была на самом деле.
– Я все о ней знал, – отрезал он, – но начинаю сомневаться, знали ли ее вы.
– Моя сестра всегда одевалась и вела себя так, словно была намного старше. Но она оставалась ребенком и не играла по вашим правилам. Вы не должны были давать ей лживых обещаний.
Мужчина резко вдохнул, и его глаза сузились.
– Какие обещания я, по-вашему, ей давай?
4 
