39 
– Давай не будем стоять на солнцепеке, – предложил Дэниэл, беря Шарлотту за руку и подводя к административному зданию.
Через пять минут им выдали ключ. На предложение зарезервировать для них столик в ресторане Дэниэл ответил отказом. Они закажут еду в номер.
Шарлотта не спорила.
Чтобы переставить машину под окна своего номера, ушло буквально две минуты.
– Соседний номер пустует, так что вам никто не будет мешать, – проинформировали их в отеле. – Из вашего номера открывается самый красивый вид. Бассейн и спортзал тоже от вас недалеко. Чтобы найти их следуйте указателям.
Номер располагался в конце прямоугольного здания с Высокой крутой крышей и двумя верандами – с фасада и с торца.
– Мы сейчас включим кондиционер но воздух охладится не сразу. Не хочешь пока пойти поплавать? – спросил Дэниэл, бросив сумки на веранде чтобы отпереть дверь.
– А ты? – вопросом на вопрос ответила Шарлотта. Плавать ей совершенно не хотелось.
– Нет. Душа в номере, пожалуй, будет достаточно, если ты не против.
Шарлотта посмотрела на Дэниэла, не в силах больше скрывать горевшее в ее глазах желание.
– Думаю, ответ ты знаешь сам, – очень спокойно проговорила Шарлотта. Однако этот нарочито спокойный тон явно свидетельствовал о ее внутреннем напряжении.
– Я чувствую то же, что и ты.
Шарлотте очень хотелось в это поверить, хотя она никак не могла представить, что Дэниэл способен на такие же глубокие, сильные чувства, что и она. Ведь для него это все давно привычно.
Дэниэл распахнул перед Шарлоттой дверь. Войдя внутрь, она застыла на месте, озираясь по сторонам. Номер оказался просторной комнатой, оформленной в стиле кантри.
– Похоже, у них тут хорошая изоляция, – предположил Дэниэл, закрывая за Шарлоттой дверь. – Тут, наверное, градусов на десять прохладнее, чем на улице. Но кондиционер включить все же надо.
Как и все мужчины, Дэниэл сразу же занялся техническими приспособлениями, находящимися в номере: проверил кондиционер и телевизор, установленный в громадном стенном шкафу напротив такой же громадной кровати.
– Отличная ванная, – оценил Дэниэл, заглянув туда. – Посмотри.
Шарлотта повиновалась. Дэниэл оказался прав. Ванная была фантастической: джакузи, просторная душевая кабина туалетный столик со всеми туалетными принадлежностями.
Дэниэл раздвинул гардины над стеклянными дверями, ведущими на веранду. Он стоял спиной к Шарлотте, заложив руки в карманы.
– Потрясающий вид, – сказал он. – Все как на ладони. Жаль, мы пока не можем туда прогуляться. Может попозже, вечером.
– Дэниэл – выдохнула Шарлотта, не в состоянии ждать дольше.
Дэниэл неспешно, точно нехотя, обернулся.
– Да, Шарлотта?
– Зачем ты меня мучаешь?
Он улыбнулся.
– Я мучаю не тебя, любимая, а себя.
При слове «любимая» Шарлотта простонала, но Дэниэл истолковал ее стон как признак нетерпении. Все ее смешные и беспомощные попытки убедить себя в том, что ее влечение к Дэниэлу не более чем зов плоти рассыпались в прах от одного его слова, и сердце Шарлотты сжалось от боли.
Дэниэл в три шага преодолел разделявшее их расстояние и рывком притянул ее к себе.
Это было именно то, в чем сейчас нуждалась Шарлотта. Его резкость и даже агрессивность как нельзя более соответствовали ее настроению. Дэниэл, не церемонясь, крепко прижал ее губы к своим и начал срывать с нее одежду. Шарлотта помогала ему, радуясь возможности обойтись без всего, что могло хоть чем-то напомнить ей о любви.
Несколько мгновений спустя они оба уже были раздеты но продолжали стоять, Не размыкая объятий. Наконец Дэниэл опрокинул Шарлотту на кровать.
Внезапно он замер, нависнув над ней, и как-то странно посмотрел на нее, словно поразившись тому, что только что сделал. Возможно, так оно и было. Прошлой ночью он был настойчив, но не груб.
– Не останавливайся, – с мольбой в голосе проговорила Шарлотта.
Дэниэл последовал ее мольбе.
Шарлотта ахнула и застонала, вонзив ногти в его тело. На лбу у обоих выступили капли пота.
– Господи! Шарлотта! – простонал Дэниэл.
– Не останавливайся! – велела Шарлотта.
Выругавшись, Дэниэл продолжил движение. Но все длилось недолго. Вскоре наступила стремительная развязка. Лицо Дэниэла исказилось.
Шарлотта достигла высшей точки одновременно с ним, и в момент экстаза по ее лицу пробежала судорога.
Пытаясь преодолеть в себе глупую склонность к романтизму, она продолжала убеждать себя в том, что это не любовь. Это именно то, о чем толковала Луиза.
39 
