44 
Она обернулась к нему в изумлении, шумно выдохнув.
— Чтобы наказать меня? — сказала она, сдерживая слезы и поднимая подбородок. — Чтобы заявить о своей победе?
Талос покачал головой.
— Чтобы быть твоим мужем, — прошептал он. — Чтобы любить тебя всю оставшуюся жизнь.
Его слова окутали ее душу подобно туману, отзываясь эхом прошлой нежности и любви.
Нет! Она не даст ему снова провести ее!
Со злостью стирая слезы с глаз, она вскинула голову.
— Не говори мне о любви, — сказала она резко. — Мой отец дал тебе все, а ты погубил его, даже не пожалев об этом. Ради своей выгоды.
— Это неправда!
— Ты никогда не называл своих источников. Кто тебе рассказал?
— Я дал слово, что не раскрою его тайну, — тихо произнес Талос.
— Потому что ты сам сфабриковал эти документы! — Ив окинула его презрительным взглядом. — Мой отец должен был бросить тебя погибать на задворках Афин. Что я и собираюсь сделать сейчас. Бросить тебя…
Талос в отчаянии схватил ее за плечи.
— Далтон был виновен, Ив. Представляю себе, сколько лжи он наговорил тебе. Он украл почти десять миллионов долларов у своих акционеров. Когда я узнал об этом, у меня не было выбора. Человек должен получить по справедливости!
— По справедливости?! — Она в истерике ударила его по лицу. — Он заслуживал твоей преданности! — кричала она, багровея от ярости. — А вместо этого ты предал его. Ты солгал!
— Нет!
— После того как ты погубил его, он напился до беспамятства и разбился на машине. Смерть моей матери была мучительнее. Она вернулась в Англию и вышла замуж, чтобы обеспечить мне заботу отчима. И через несколько месяцев отравилась, приняв целую банку таблеток!
Выпустив Ив, он уставился на нее в изумлении:
— Я думал, она умерла из-за проблем с сердцем.
Ив презрительно усмехнулась:
— Проблемы с сердцем… Ну конечно! Мой отчим любил ее. Он бы никому не позволил дурно отзываться о ней и о том, как она умерла. Поэтому он и мистер Бартлет солгали прессе. Ей было только тридцать пять лет. — Ив сощурилась. — Хотя ты прав. Она умерла из-за того, что ей разбили сердце. Из-за тебя.
— Ив, мне жаль, — прошептал Талос. — Я поступил так, как мне казалось правильным. Прости меня…
— Я никогда в жизни не прощу тебя. — Она смотрела на него ледяным взглядом. — Я больше не хочу тебя видеть.
— Ты моя жена.
— Я подам на развод, как только вернусь в Лондон.
— Ты беременна от меня!
— Я воспитаю ребенка одна.
Он задыхался от отчаяния:
— Ты не сможешь вычеркнуть меня из жизни моего ребенка!
— Моему малышу будет гораздо лучше без отца, чем с такой бесстыдной, вероломной скотиной, как ты! — Слезы, которые Ив уже не пыталась спрятать, брызнули у нее из глаз. — Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь смогу доверять тебе? Думаешь, я бы простила себя после этого?
— Это твой отец предал и погубил вашу семью.
— У тебя нет доказательств, — отрезала Ив. — Если кто здесь и лжец, так это ты. Ты говорил, что любишь меня!
— Я люблю тебя! — Его голос, полный отчаяния, сорвался.
— Ты не знаешь, что значит любовь.
Она услышала его шумный вздох.
— Знаю, — сказал Талос твердо.
Он подошел к ней, и, несмотря ни на что, ее дыхание участилось, стоило ей вспомнить о том, как он гладил ее по лицу.
— Потеряв память и перестав притворяться, ты приобрела истинную невинность и веру. И каким-то образом дала мне найти их в себе, — прошептал он. — Я прошу только дать мне шанс любить тебя. Проверяй меня, как угодно. Но позволь мне доказать свою любовь.
Ив показалось, что она увидела, как в его глазах блеснули слезы.
Талос Ксенакис, это дьявольское отродье, плачет?
Нет. Это невозможно. Это просто очередная жестокая эгоистичная игра. Ив вспомнила о том, как он вероломно добивался ее в Венеции, заманивая в брак ухаживаниями и нежными словами, только для того, чтобы наказать ее, когда она станет его женой. Сложив руки на груди, Ив резко выпрямилась.
— Отлично, — проговорила она ледяным тоном. — Я дам тебе шанс доказать, что ты любишь меня. Забудь про ребенка и никогда не пытайся связаться с нами.
Он поперхнулся.
— Не заставляй меня это делать, Ив, — с трудом выдавил он. — Что угодно, только не это.
— Не сделав этого, ты докажешь, что не любишь меня, — с удовольствием проговорила Ив, отворачиваясь от него.
44 
