7 
— Подождите, я открою молнию, — с трудом переводя дыхание, прошептала она.
— Лучше я переночую под открытым небом, — возразил Конрад.
— Вместе с гремучими змеями и скорпионами? Блестящая перспектива.
Конрад не ответил, и его молчаливое согласие красноречиво свидетельствовало о его физической беспомощности. Пропустив его вперед, Джорджия вползла вслед за ним в палатку, зажгла фонарь и впервые за все это время получила возможность хорошенько разглядеть своего случайного спутника.
У него были густые волосы, такие черные и блестящие, как будто их начистили гуталином, и голубые, как небо в пустыне, глаза. Слегка раздвоенный подбородок, нос с горбинкой в сочетании с четко обозначенными скулами говорили о решительном, жестком характере их обладателя.
Отвинтив крышку, Джорджия протянула ему фляжку с водой. Выпив ее почти до дна, Конрад откинулся на свернутый рулоном спальный мешок и с облегчением спросил:
— Надеюсь, здесь мы в безопасности?
— Чтобы обнаружить палатку, к ней надо подойти почти вплотную, — заверила она. — Четвертый год подряд я разбиваю лагерь в этом месте и хорошо изучила его.
— Благодарю вас, Джорджия. Если бы не вы, я стал бы легкой добычей этих негодяев, — прочувствованно произнес Конрад и, взяв ее за руку, внимательно посмотрел на нее.
При тусклом свете фонаря он увидел зеленые глаза с темными кругами под ними и густые брови, делавшие ее взгляд властным и повелительным, как взгляд ястреба. Спутанные рыжие локоны обрамляли лицо, на котором выделялся прямой, почти греческий нос, мягко очерченные губы и решительный подбородок. Не отрывая взгляда, Конрад открыл было рот, как будто хотел что-то сказать, и так же молча закрыл его.
Джорджия даже не заметила этого изучающего взгляда. Ее собственные мысли были заняты совсем другим. Она только что пережила странное волнение от легкого, почти небрежного прикосновения его ладони и думала о том, как странно с ее стороны так эмоционально реагировать на простое проявление благодарности, хотя до этого целых два часа крепко обнимала Конрада, чтобы тот не упал, не испытывая при этом абсолютно никакого смятения чувств.
— Вы не голодны? Пойду подогрею воду, чтобы промыть вашу рану, — предложила она.
— Посмотрите на меня, Джорджия.
Она неохотно подняла на него глаза.
— Вы спасли мне жизнь, — почти торжественно произнес Конрад, пронзительно глядя на нее своими голубыми, как ирисы, глазами. — Я никогда не забуду, что вы сделали для меня. Вы самая смелая женщина, которую я когда-либо встречал. И, как ни странно, я совершенно не хочу есть.
— Не такая уж я смелая, — возразила Джорджия, вынимая руку из его ладони. — Просто Я не смогла бы спокойно жить, если бы не сделала то, что должна была сделать. И все-таки пойду разогрею воду.
Откинувшись на спальный мешок, Конрад закрыл глаза. Казалось, только что произнесенная им речь отняла у него последние остатки сил. Расшнуровав его ботинки, Джорджия осторожно сняла их и подложила ему под голову скатанный в рулон свитер. В тот момент, когда она приподняла ему голову, Конрад открыл глаза и благодарно улыбнулся.
— Пуля прошла навылет, — слабым голосом сообщил он. — Хорошо бы обработать рану антисептиком.
Это все, что тебе от меня надо, почему-то с огорчением подумала Джорджия и, взяв газовую плитку, выползла наружу. Взошедшая высоко луна отбрасывала на землю нежный, мягкий свет. Звезды казались невероятно яркими. Никогда они не бывают такими красивыми в нью-йоркском небе, и тем не менее больше всего ей хотелось бы оказаться сейчас в своей нью-йоркской квартире и залечь в наполненную горячей водой ванну.
Вскипятив воду, Джорджия вернулась в палатку. Конрад спал, уткнувшись лицом в ее свитер. Нет, ты не мой тип мужчины, почему-то с раздражением подумала она, отводя взгляд от его длинных, пушистых ресниц, спокойно лежавших на загорелой коже. Мне нравятся хорошо воспитанные мужчины с приятными чертами лица и ровным, как у моих родителей, характером. Ты, Конрад, для меня слишком грубый и жесткий.
Какое тебе до него дело, шептал ей внутренний голос. Завтра ты уедешь в Пуэбло, довезешь его до больницы и никогда с ним больше не встретишься.
Недовольная собой, Джорджия раскрыла аптечку и извлекла ее содержимое. Не стоит разрезать ему джинсы, подумала она. Они ему еще понадобятся. Поколебавшись, она расстегнула пуговицу на его поясе, и в этот момент Конрад открыл глаза.
7 
