12 
За воротами находился эллинг, где владельцы могли заменить лопнувшие обшивные доски, перебрать двигатель и оснастку и обновить краску на днище. В стороне стояло огромное старое строение: внизу была мастерская, наверху — жилое помещение.
На первом этаже всегда стояла лодка в какой-либо стадии изготовления. Карл строил их по заказу, работая над каждым двадцатиметровым суденышком больше года и вкладывая сердце и душу в каждую деталь. Все они были произведением искусства.
Карл Мэннинг купил это место через год после смерти третьей жены, матери Рика, которому тогда было восемь лет. Мальчик вырос в лодочной мастерской и много помогал отцу. Предполагалось, что дело перейдет к нему. Когда он настоял на учебе в колледже, отец назвал это бесполезной тратой денег и лишь немного смягчился, когда Рик решил изучать кораблестроение. Карл пришел в ярость, узнав, что сын передумал и поступил на юридический факультет.
Он встретил их на тротуаре и, улыбнувшись Изабелл, пристально посмотрел на сына.
— Какого черта? Что с тобой случилось?
— Я тоже рад видеть тебя, папа, — сказал Рик.
— Что ты здесь делаешь?
— А ты как думаешь?
— По-моему, стараешься, чтобы тебя задавила машина.
Изабелл попыталась разрядить обстановку.
— Марни сбежала от меня. Если бы не Рик, она бы погибла. — Забыв о его травмах, она схватила Рика за руку. Он болезненно поморщился.
Карл хмыкнул.
— Мне нужны бинты, — требовательно сказала Изабелл.
Он снова хмыкнул и, круто повернувшись, пошел во двор.
Карл приближался к семидесятилетию. За последние годы он прибавил в весе, но седые волосы были по-прежнему густыми и непокорными. Поношенные черные джинсы, поддерживаемые красными подтяжками, рубашка из синего тика, бушлат зимой и старые кожаные сапоги в любое время года были его форменной одеждой. Изабелл не помнила, чтобы он одевался иначе.
Новая лодка без рангоута и такелажа занимала почти все место. Вдоль стены лежали канаты, пиломатериалы, ящики с инструментами; на пильных козлах они увидели длинное рангоутное дерево.
Рик подошел к козлам.
— Не трогай! — резко сказал Карл. — Не видишь, что лак не высох?
— Куда уж мне, — пробурчал Рик, опуская руку.
Изабелл поморщилась. Когда Рик посмотрел на нее, она постаралась ободрить его взглядом.
— Эта лодка — настоящая красавица, — более спокойным тоном добавил он. — Похожа на ту, которую пять лет назад ты построил для юриста из Сиэтла.
— Он умер весной. От сердечного приступа.
— Мне жаль, — сказал Рик.
— Жизнь продолжается, — заметил Карл. — Эта лодка для зубного врача из Юрики, в Калифорнии. У меня есть то, чем залатать царапины, — добавил он и, перешагивая через две ступеньки, начал подниматься по шаткой деревянной лестнице, ведущей в квартиру.
Взгляд, который Рик бросил на Изабелл, был красноречив: «Кажется, ты сказала, что мой старик слабеет!»
Она пожала плечами.
Нахмурившись, Рик последовал за отцом.
Изабелл почувствовала сильное искушение уйти и предоставить двух ворчунов самим себе. Когда Марни остановилась на третьей ступеньке и оглянулась на нее, Изабелл сказала:
— Ну, хорошо, мы останемся, пока ссадины Рика не будут обработаны.
Марни тявкнула.
* * *
Я помню это место с щенячьего возраста. Я жила здесь две недели, после того как Рик выбрал меня из помета. Между прочим, он сделал правильный выбор: до меня дошли слухи, что мой брат оказался настоящим олухом. Так вот, прежде чем он подарил меня Изабелл, здесь был мой милый, милый дом, и я любила его.
Грязные носки, тарелки с засохшими остатками еды, кипы газет, открытые книжки и измятая одежда, разбросанная повсюду, — вот что предстало перед нашими глазами. Старик никогда ничего не выбрасывал! Для моего чувствительного носа это место было настоящим рогом изобилия божественных запахов!
Изабелл спустила меня с поводка, позволив мне навести порядок на полу: попкорн под диваном, половинка пирожного в кухне… ура! Отец Рика, усевшись на стул, с мрачным видом смотрел, как Изабелл промывает его сыну раны на лице, руках и коленях.
Не поймите меня неправильно. Я сочувствовала Рику. Ситуация была под контролем, когда он схватил мой поводок. Но ведь он не знал этого и просто старался помочь. Теперь бедняжка истекает кровью и хромает. Что со мной? Ни царапинки!
12 
