очень нудно 
38 
— Я не знаю… ну, ты так неожиданно напрягся. Я подумала, может, тебя утомила толпа, — Дженна тяжко вздохнула. — Если тебе надо выговориться, я к твоим услугам.
Райан в изумлении уставился на нее, и ее улыбка померкла.
— Знаю, знаю… мужчины не любят делиться своими проблемами. Но за последний месяц ты часто меня выслушивал… И я просто хочу, чтобы ты знал: дружба — понятие обоюдное.
— Дружба? — Он поймал себя на том, что вновь пялится на ее губы, но, как ни странно, ему не обязательно было делать это. Он помнил каждый их изгиб, помнил их цвет. — А мы с тобой друзья?
— Конечно. То есть я надеюсь на это. Ты-то уж точно стал мне другом с первого дня моего появления на Гленморе.
Райан заглянул в ее глаза, и между ними точно пробежала искра. Такая яркая, что, если бы не все обитатели Гленмора, собравшиеся на пляже и с любопытством взирающие на них, он бы не удержался и вновь поцеловал ее.
Испугавшись собственных чувств, Райан перевел взгляд на море.
— Нет у меня никаких проблем, — заявил он. Вышло грубовато, и он услышал, как Дженна вздохнула.
— Ты знаешь меня достаточно, чтобы поцеловать, Райан, — прошептала она. — Надеюсь, этого времени хватило, чтобы понять — мне можно доверять.
Он хотел было сказать, что это не имеет никакого отношения к доверию, но опоздал. Она уже ушла вперед, волосы рассыпаны по спине, босые пальцы в песке.
Райан поспешил за ней. Он боялся, что обидел ее, но, к счастью и превеликому облегчению, она улыбалась.
Дженна Ричардс не из тех, кто постоянно дуется. Она отходчивая.
Фрейзер и Лекси стояли по обе стороны Кирсти, держали ее за руки и поднимали над волнами. Девочка визжала от восторга, все дружно смеялись.
Райан уже собирался заговорить, когда заметил, что Дженна не сводит глаз с Кирсти, на лице задумчивая грусть. С таким видом женщины иногда заглядывают в чужие детские коляски.
Он снова задался вопросом: почему у нее только один ребенок, ведь она прирожденная мать? Терпеливая, заботливая и беспредельно преданная, любящая мать.
Боль огненной стрелой пронзила его сердце. Он стоял и смотрел, как она поднимает юбку и шагает вперед, позволяя волнам лизнуть ее голые ноги. Как только первая волна коснулась ее ступней, Дженна с резким вдохом отскочила назад, в глазах стоял смех.
— Какой холод! Забудь о купании. Я непременно обращусь глыбой льда и утону, если зайду в воду!
Отодвинув на задний план все мрачные мысли, Райан вошел в море.
— Никаких отговорок. — Он взял Дженну за руку и завел поглубже. — Постой немного, и скоро привыкнешь.
— Какую степень обморожения я получу к тому времени? — Не отпуская его ладони, она свободной рукой подняла юбку выше колен. — Я никогда не привыкну. Ноги уже окоченели и ничего не чувствуют.
Он покрепче сжал ее пальцы:
— Нашла на что жаловаться! Сегодня теплый гленморский вечер.
— Вечер, может, и теплый, но кто-то забыл известить море о том, что сейчас лето. Ноги ломит от холода. — Дженна так заразительно смеялась, что Райан не заметил, как присоединился к ней.
Смеяться с женщиной. С ним уже лет сто такого не случалось.
И тут он поймал потрясенный взгляд Лекси, и улыбка его погасла. Девочка подозрительно смотрела то на него, то на мать.
Дженна продолжала веселиться, явно не замечая застывшего лица дочери.
— В Лондоне такого себе не позволишь, да, Лекс?
— Опусти юбку, мам, — прошипела Лекси, и Дженну как подменили. Щеки залил румянец, она разжала пальцы. Волны тут же подхватили подол юбки, и Дженна вновь суетливо подобрала его.
— Лекси, посмотри на меня, посмотри на меня… — Кирсти хотела еще поплескаться, но Лекси выловила ее, решительным шагом подошла к матери и сунула ей в руки мокрого ребенка.
— Вот, мам. Бери ее. Ты хорошо управляешься с детьми. Может, потому, что ты старая и похожа на наседку.
Райан уже собирался посмеяться над шуткой, когда понял, что никто не смеется.
— Старая и похожа на наседку?
Так вот как Лекси воспринимает свою маму? Неужели и Дженна видит себя такой?
Сколько ей лет? Тридцать два? Тридцать три? Выглядит она лет на десять моложе. Она свежа и притягательна, и такая сексуальная. И да, она очень отличается от Конни.
Конни никогда не вошла бы в море и никогда не появилась бы на публике без косметики. И он не может припомнить, чтобы она хихикала. Но возможно, Конни просто не хватало непосредственности. Она никогда не действовала спонтанно. Она — женщина-план, никто и ничто не могло отвратить ее от намеченной цели. И, уж конечно, не семья.
38 
