Последние отзывы

  43  

— Все закончено. Уже сегодня я могу возвращаться.

Саймон так вцепился в руль, что даже костяшки пальцев побелели. При одной мысли об отъезде Дженифер его сердце едва не перестало биться в груди.

— Знаешь, у меня есть пригласительный билет на одну шикарную вечеринку. Там будут танцы. Не хочешь слегка развеяться?

Молодая женщина так и подскочила на сиденье.

— Ты что, с ума сошел? Да мне меньше всего на свете хочется появляться с тобой на публике!

— Стыдишься меня, да, Дженифер?

— Не мели чушь! Думаешь, после сегодняшних передовиц мне приятно появляться там, где будет полно моих старых знакомых, под ручку с человеком, которого пресса считает моим любовником?

Газеты и впрямь потрудились на славу. Фотография искаженного гневом лица Саймона занимала во всех них самое почетное место, потеснив ради такого случая даже политические новости. За плечом у актера пряталась молодая красавица с испуганными глазами. Сегодняшнее появление Саймона в театре было встречено смешками и перешептываниями — впрочем, под его взглядом они тут же оборвались.

— Дженифер, ты не сделала ничего плохого, — подчеркнул Саймон. — Ничего такого, чего надо стыдиться. Так зачем прятаться? Единственный способ достойно выйти из подобной ситуации — это не обращать на пересуды никакого внимания.

— Ну так и есть, с ума сошел.

— Не сошел, а все решил. Причем очень твердо. Знаешь, куда мы сейчас едем? Покупать тебе вечернее платье. А домой полетишь завтра.

— Ты деспот, тиран и сумасброд!

— Да, — радостно согласился он. — А еще я хорошо танцую. Любишь танцевать?

— Обожаю. И бахвал в придачу.

— Замечательно. Обмениваться оскорблениями мы будем в перерывах между танцами — чтобы не потерять форму.

Дженифер покачала головой.

— Невероятно. Ты намерен меня туда силком волочь, если я не соглашусь добром?

Саймон бросил на нее подчеркнуто восхищенный взгляд.

— Ты просто умница! Схватываешь все на лету!

Она пристально посмотрела на него.

— Саймон, зачем это тебе? Внезапный каприз? Новое развлечение? Лекарство от скуки?

— На этот вопрос я тебе ответить не могу, — признался он. — Потому что и сам не знаю.

— По крайней мере, честно.

— Нам обязательно анализировать каждое слово и каждый шаг?

— Для меня это единственное средство самозащиты, — со вздохом ответила Дженифер. — Не знаю, Саймон, замечаешь ли ты эффект, который производишь уже самим появлением в комнате. Стоит тебе войти, и все особи женского пола в возрасте от пятнадцати до восьмидесяти пяти поедают тебя взглядами, как самый ценный экспонат на выставке ювелирного искусства… И к моему стыду, я ничем не отличаюсь от них.

Саймона бросило в жар.

— Дженифер, прекрати!

— Я говорю чистую правду! Ты самый сексапильный мужчина, какого я когда-либо видела.

В нынешнем состоянии духа Саймону было впору гнать автомобиль на предельной скорости. Но, зажатый в потоке машин, он вынужден был плестись в хвосте какого-то неповоротливого фургона.

— Не преувеличивай.

— И не думаю. И вообще, возвращаясь к этой твоей вечеринке, я не могу позволить себе купить вечернее платье.

— Считай это подарком. От меня. — Саймон помялся и добавил, заглушая волну паники: — В виде извинения за то, что сбежал посреди ночи, не попрощавшись.

Тут проклятый фургон встал. Похоже, образовывалась порядочная пробка. Вот это называется — попал. И деваться некуда.

— Саймон, — еле слышно сказала Дженифер, — в третий раз спрашиваю: почему ты сбежал?

— Боялся остаться.

— Боялся?!

— Мне что, повторить? — Саймона пугала перспектива продолжения этого разговора. — Тронется этот фургон когда-нибудь с места или нет?

— Боялся меня?

— Не тебя, а того, что ты со мной делаешь.

Наступило молчание. Потом Дженифер еле слышно произнесла:

— А я думала, ты уехал потому, что тебе не понравилось.

— Что не понравилось?

— Заниматься со мной любовью, — прошептала молодая женщина, густо краснея.

— Ты это серьезно? — изумился Саймон.

— А что еще мне оставалось думать? — едко спросила Дженифер. — Я решила, что, несмотря на замужество… или, напротив, благодаря ему, я слишком неопытна для тебя. Слишком неловкая. И вообще ничего не умею.

Более нелепое предположение трудно было измыслить.

— Я сбежал потому, что ненавижу терять контроль над собой, — хрипло промолвил он.

  43