9 
— Доброе утро, Эмили Уорнер. Спасибо, что пришли.
— Я всегда прихожу к вам по понедельникам.
Она протянула ему газету.
— Все равно спасибо. Но я вас утешу, — сказал он, прислонившись к дверному косяку. — Сегодня не надо менять простыни и пичкать меня таблетками. Я все это уже сделал самостоятельно.
— Замечательно. — Эмили сняла куртку и положила ее на сундук. — Как вы себя чувствуете?
— Нельзя сказать, что превосходно, но лучше, чем вчера.
Это было заметно.
— Ложитесь опять в постель, — распорядилась она отрывисто, — почитайте газету, пока я уберусь.
— Забудьте об этом. Я жажду общества. Поговорите со мной немного… — Лукас закашлялся, и Эмили показала ему рукой на спальню.
— Пожалуйста, ложитесь. — Она пошла вперед, чтобы взбить подушки. — Вы сегодня ели что-нибудь?
— Я выпил немного молока. — Лукас со вздохом облегчения улегся в постель.
— Лучше, чем ничего, — улыбнулась Эмили.
— Очаровательная ямочка, — прокомментировал он.
— Что бы вы хотели на завтрак? — спросила она, пропустив мимо ушей его слова. — Лучше яйца в любом виде. Вам требуется что-то легкое для начала.
— Позже, если можно. — Теннент раздраженно посмотрел на нее. — А пока просто сядьте и поговорите со мной, женщина.
Эмили на мгновение замерла, потом опустилась на стул возле кровати.
— Хорошо. И о чем мы будем говорить?
— О вас.
Она поморщилась.
— Скучная тема.
— Не согласен. — Он устроился поудобнее. — Ваш сексуальный голос не может наскучить. — Увидев, что она нахмурилась, Лукас поднял руку. — Простите, простите. Расскажите, почему вы сменили работу.
Она пожала плечами.
— Какое-то время я жила с мужчиной, который работал в той же фирме. Когда мы с ним расстались, я ушла оттуда и занялась этим делом.
Лукас с интересом смотрел на нее.
— Расстались явно не полюбовно. Когда это случилось?
— Сравнительно недавно. Ну, а теперь, как насчет завтрака?
Он поморщился.
— Я с некоторой опаской отношусь сейчас к еде. Противно все время бороться с тошнотой.
Эмили сочувственно кивнула.
— Мама купила брошюрку о гриппе, когда я заболела. Там написано, что надо заставлять себя есть. Так что, может быть, попробуем?
— При одном условии — вы побудете со мной, пока я ем.
— Если вы настаиваете.
— Ничего подобного, я вас просто ласково прошу!
Эмили засмеялась и направилась на кухню. Когда она с полным подносом вернулась в спальню, Лукас уже ждал ее с плохо скрытым нетерпением.
— Простите, что я так долго, — сказала она, — я привыкла убираться на вашей кухне, а не готовить.
— Вы вообще не обязаны это делать, — раздраженно заметил он.
— Обязана, разумеется. — Эмили накрыла ему грудь чистым полотенцем. — Лучше воспользуйтесь этим, раз вы поменяли постельное белье. — Она протянула ему вилку и подала тарелку с яичницей-болтуньей и гренками. Потом, чувствуя себя немного неловко, села рядом.
— Очень вкусно, — сказал Лукас, попробовав. — А теперь развлеките меня, пока я завтракаю. Судя по всему, вы не из Лондона. Откуда приехали?
— Из Честлкомба, это в графстве Глостершир.
— Смотрите-ка, а мы с вами из одних мест, — усмехнулся он. — То есть оба — неотесанные провинциалы.
Человека менее похожего на неотесанного провинциала трудно было представить.
— Говорите только за себя, — дерзко ответила Эмили и закусила нижнюю губу.
— Так на чем мы остановились? — строго спросил Лукас.
— Забыла.
— Забыли что? — Глаза у него сузились. — Ладно. — Он удивленно взглянул на пустую тарелку. — Было замечательно, спасибо.
Эмили отнесла тарелку на кухню и вернулась с двумя чашками кофе. Одну она протянула Лукасу и снова заняла свое место на стуле. Он с наслаждением сделал глоток, потом откинулся на подушки.
— Рассказывайте дальше, Эмили. Что вы изучаете?
Она заморгала.
— Я сказала вам неправду в тот день.
— А сейчас? — спросил он, с удивлением глядя на ее вспыхнувшее лицо. — Так чем же вы на самом деле занимались на вашем компьютере? Собирались проникнуть в государственные секреты?
— Я пытаюсь писать роман. Пока занимаюсь уборкой, я мысленно набрасываю следующую часть, а позже записываю все на компьютере. Но никто ничего не знает, даже моя семья, — добавила Эмили резко.
— Я наложил печать молчания на свои уста, — поклялся Лукас. — Но к чему такая тайна?
9 
