27 
Маркос загадочно улыбнулся.
— Но ты вся в мороженом. На кухне. Кто-нибудь может войти и увидеть тебя.
Нахмурившись, Тамсин села. Если уж она раздета, то и он может раздеться. Она стянула с Маркоса футболку и надела ее, затем взяла его за руку и вывела из кухни.
— Сеньор, — услышала она голос экономки позади них, когда они прошли первый коридор. — Я собираюсь начать готовить обед и хочу посоветоваться с вами, что вы предпочтете... — Не договорив, она вскрикнула.
Тамсин обернулась, заметив осуждение на лице экономки. Но сейчас ей было все равно.
— Сделайте что-нибудь на ваш вкус, — спокойно ответила она. — И не торопитесь. Мы с Маркосом будем заняты еще как минимум часа два.
Потом Тамсин развернулась, увлекая Маркоса за собой и оставив Нелиду бормотать испанские разговорные слова и выражения.
— Ты изменилась, — заключил Маркос, оказавшись в спальне с Тамсин.
— Это все мороженое.
— Какое, оказывается, опасное блюдо. Маркос в изумлении наблюдал, как Тамсин сняла его футболку и бросила ее на пол. Он нервно облизал губы.
— Да, очень опасное.
Тамсин стояла обнаженной перед мужчиной, но она уже перестала стесняться.
— Пойдем.
— Куда? — удивился Маркос.
Она затащила его в ванную комнату и включила воду в просторной душевой кабине. Потом вернулась и сняла с Маркоса брюки и трусы. Он был уже готов к бою. Девушка с минуту смотрела на него как зачарованная, потом опустилась перед ним на колени...
— Бог ты мой, — простонал через несколько мгновений Маркос
Тамсин понравилось это чувство власти над мужчиной. Она ласкала его губами и руками до тех пор, пока Маркос не выдержал: подхватив девушку на руки, он отнес ее в душевую, прижал к стене и, раздвинув ей ноги, вошел в нее.
Девушка вскрикнула, запрокинула голову, закрыв глаза и отдалась ритму его требовательных движений...
Когда они выбрались из душевой, Маркос заботливо вытер Тамсин полотенцем.
Потом неожиданно выражение его лица изменилось.
— Что случилось? — удивленно спросила девушка
Маркос покачал головой, сжав зубы. Он надел брюки и вышел в спальню. Тамсин, обнаженная, последовала за ним.
— В чем дело?
— Ни в чем.
Она села на постель, желая пригласить его полежать с ней немного, но Маркос был, очевидно, чем-то расстроен. .
— Скажи мне.
— Дело не в тебе, Тамсин. Просто ты заставила меня потерять контроль над собой. Я никогда не делал этого раньше. Никогда.
— Чего не делал? Не занимался любовью в душе? — Девушка зарделась. — Для меня все это тоже впервые.
— Мы сегодня же уедем в Мадрид.
— Мадрид? Почему не в Лондон?
— Ноги моей больше не будет в этом городе. Я поклялся в этом, когда мне было двенадцать лет, и не нарушу слова.
Тамсин растерялась. Пять минут назад его взгляд был полон восхищения, а теперь Маркос глядел на нее так, словно ненавидел ее.
— Но Маркос, слушание по опеке будет проходить в Британии. — Заметила Тамсин смущенно. — И ты сам говорил, что нужно изменить общественное мнение обо мне...
— Нет. — Он резко отошел.
Тамсин почувствовала почти физическую боль от его холодности. Он явно наказывал ее за что-то.
— Мы дадим журналистам неделю, чтобы описать наш роман и предстоящую свадьбу, а потом поженимся. Английская пресса ухватится за эту историю. Свадьба будет сказочной. И все лондонцы будут с завистью вздыхать, рассказывая друг другу о нашем романе.
Его последние слова прозвучали как насмешка.
— Свадьба может не потребоваться, — парировала она. — Если твои детективы найдут достаточно доказательств против моего брата, мы можем надавить на него и заставить передать мне опеку.
— Я сказал, что женюсь на тебе, и я намерен сдержать свое слово.
— Может, я больше не хочу за тебя замуж.
— Какого черта!
— Да что с тобой такое? Почему ты так злишься на меня? Что я тебе сделала?
Стиснув зубы, Маркос раздраженно провел рукой по волосам.
— Я же сказал, дело не в тебе.
— Тогда почему ты ведешь себя так, будто ненавидишь меня?
— Я не воспользовался презервативом, Тамсин. — бросил Маркос. — Я никогда не забывал о защите, Тамсин, ясно? — Он заскрипел зубами. — Ты можешь забеременеть.
— Ах, черт...
— Не бойся. Я не оставлю тебя в беде.
— Я и не боюсь. Уверена, все будет в порядке. Мы всего лишь один раз забыли о презервативе.
27 
