5 
— Они означают куда меньше возни и нервотрепки, чем пятьдесят лебедей. Ладно, я понимаю — ты не можешь ему это сказать, сейчас что-нибудь придумаю. — Эйвери глотнула кофе. — Скажи, что они означают мир и спокойствие. Хотя нет, не надо, мира и спокойствия в их доме наверняка никогда не было. — Эйвери задумалась, подбирая нужные слова. Но у нее же самой никогда не было длительных отношений, так что… Точно. — Партнерство. Скажи ему, что они означают их совместную дорогу в жизни.
— Партнерство…
— Именно. И возьми Хлою, ей пора привыкать работать с известными людьми.
— А может, мы лучше все-таки займемся свадьбой принца, а ты переключишься на сенатора?
— Нет, я не хочу, чтобы потом говорили, что я не смогла с собой справиться. Не хочу, чтобы Мал так говорил.
Злится ли он еще? Когда Эйвери сказала, что уходит, он пришел в настоящую ярость.
— Тебе его все еще не хватает, ведь так? — осторожно спросила Дженни.
— Да.
— Мне не хватает секса. И бесконечных разборок.
— Ты серьезно? Тебе не хватает разборок?
Эйвери пожала плечами:
— Чтобы держать мозги в тонусе, одни разгадывают кроссворды, а я предпочитаю с кем-нибудь спорить. В нормальных семьях за ужином разговаривают, но мама-юрист приучила меня вести настоящие дебаты. А Мал очень умен, так что в его обществе мой разум буквально расцветал.
— Да, я все еще не могу забыть тот единственный раз, когда ты пригласила меня к себе на чай. И это объясняет, почему тебе так сложно признать, что принц действительно для тебя что-то значит. Недаром же твоя мать всю жизнь посвятила тому, чтобы расторгать браки.
— Да, но к ней обращались лишь те люди, чей брак к тому времени и так уже корчился в предсмертных муках.
— Нельзя быть такой гордой. И, как мне кажется, в твоем желании везде стать первой тоже нужно винить твою мать.
— А я могу ее лишь поблагодарить за то, что она сделала меня такой, какая я есть.
— Воинствующей перфекционисткой, не способной заводить серьезных отношений с мужчинами?
— Ты предлагаешь мне извиниться за то, что я качественно делаю свою работу? И у меня нет проблем с мужчинами. То, что меня воспитала одинокая сильная женщина, еще не…
— Эйвери, я люблю тебя, но у тебя действительно серьезные проблемы с мужчинами. А твоя мать хоть раз говорила тебе что-нибудь об отце? Кем он был?
Внезапно на Эйвери нахлынуло давно позабытое чувство. Как будто она снова сидит в песочнице, а дети задают слишком много вопросов.
Да, она знала, кем был ее отец, и до сих пор так ясно помнила тот вечер, когда мама о нем заговорила, словно это случилось только вчера.
— Отец никогда не был частью моей жизни, — не глядя на Дженни, выдохнула Эйвери.
— И наверняка твоя мать прогнала его прочь, потому что не хотела, чтобы он имел к тебе хоть какое-то отношение. Нет, она, конечно, умная женщина, но при этом настоящая психопатка. И перестань себя обманывать. Ты уже организовала торжественное открытие зубранского спа-курорта «Феррара», так что, если бы ты отказалась от предложения Мала, никто бы не подумал, что ты все еще из-за него переживаешь.
Эйвери совершенно не хотелось возвращаться к обсуждению принца, но уж лучше говорить о нем, чем об отце. Еще бы голова так не гудела.
— У меня не было причин ему отказывать, и я надеюсь, что со своей принцессой-девственницей он будет счастлив. — Эйвери уже тошнило от бесконечного повторения одного и того же. Она решила, что им срочно пора менять тему разговора. — Давай больше не будем возвращаться к этому вопросу. А пока просто позвони, скажи, что я куда-нибудь уехала, и спроси, чего он хотел.
— А его жена действительно должна быть девственницей? — Дженни явно было любопытно, но от одного этого вопроса Эйвери захотелось завыть в голос.
— Скорее всего. Чистое создание, которого еще не касались грязные мужские лапы. Тихая и покорная.
— И как при таких строгих требованиях он вообще взглянул в твою сторону?
— У нас все было сложно. — Эйвери вдруг поняла, что это не у нее голова гудит, а к ним приближается вертолет. — К нам же сегодня никто не должен прилететь?
Дженни покачала головой.
— Значит, это к кому-то еще в нашем здании, ведь он явно летит прямо сюда.
Следом за телохранителями Мал вылез из вертолета.
— Какой этаж?
— Верхний, но…
— Я пойду один, а вы ждите здесь.
5 
