21 
— Коннор, остановись, — Эмма колотила его спину кулаками. — Отпусти меня немедленно!
— Нет, поздно. Но где же твоя кровать? Куда идти?
Эмма рассмеялась, и ее смех напомнил Коннору недавно услышанный перезвон колокольчиков.
— Вверх по лестнице, сумасшедший. Первая дверь налево.
— Есть! — Длинные ноги Коннора перешагивали сразу через две ступеньки. Вес Эммы нисколько не замедлял это стремительное восхождение. Коннор двигался вперед, горя одним-единственным желанием — как можно скорее добраться до кровати.
Он распахнул дверь, ведущую в спальню. Наконец увидел ложе, застеленное цветастым покрывалом. С полдюжины ярких разноцветных подушек всевозможных форм и размеров располагались у кованого изголовья.
Каждая клеточка тела Коннора умоляла поторопиться, немедленно взять Эмму, овладеть ею, насладиться ее вкусом, прикосновениями к бархатистой коже. Изнемогая от желания, он опустил девушку на кровать.
— Ты сумасшедший, — сказала она, улыбаясь в лунном свете, льющемся через окно спальни.
— Я уже слышал это, — заметил Коннор, нависая над Эммой.
Девушка протянула руки вверх, заключив его лицо в свои ладони. Взгляды их скрестились, и Кон-нору показалось, будто Эмма смотрит прямо ему в душу.
Его пальцы скользнули под тонкую ткань женской маечки. При первом же прикосновении к гладкой коже он судорожно сглотнул.
— Я хочу тебя, Эмма.
— Мы оба хотим этого, — тихо простонала она, когда ладонь Коннора накрыла ее грудь.
Коннор сжал дрожащими пальцами отвердевший сосок, заставив Эмму выгнуть спину. Его расставленные колени сдавили бедра девушки. Не отрывая взгляда от ее лица, он стащил с девушки маечку и швырнул в дальний угол спальни.
Лунный свет, струившийся из окна, заливал кровать. Кожа Эммы мерцала нежным перламутром.
Коннор смотрел на девушку, пытаясь взглядом вобрать ее в себя, и никак не мог насытиться. Он начал ласкать ее округлые груди, наслаждаясь их приятной мягкостью. Соски незамедлительно отреагировали, сделавшись слегка шероховатыми. Эмма приникла вплотную к мужскому телу, гладя пальцами предплечья Коннора, и каждое прикосновение наполняло его нежностью.
Каждое ее движение еще больше распаляло огонь страсти. Каждый вздох, вырывавшийся из уст девушки, усиливал его желание обладать ею. Коннор не замечал ничего вокруг. Взбунтовавшаяся плоть заглушила голос разума. Он мог думать сейчас только об одном — будет счастьем раствориться в теле Эммы и вместе сгореть на пике наслаждения.
Выгнувшись назад, Эмма со стоном вцепилась пальцами в его плечи, повторяя одно:
— Коннор, Коннор, не останавливайся. Не останавливайся.
Он начал покусывать ее соски еще сильнее. Желание Коннора продолжало нарастать.
Скользнув ниже, он расстегнул молнию на шортиках Эммы, потом стащил их, затем — белые трусики.
Восхищенно глядя на Эмму, Коннор чуть не утонул в собственной нежности.
Все, что он хотел в этой жизни, было здесь, перед ним. И он собирался насладиться своим счастьем сполна.
А Эмме казалось, что она вот-вот загорится под устремленным на нее жарким взглядом. Во всех уголках ее тела словно вспыхивали искры. Руки Коннора гладили колени девушки, поднимаясь к бедрам и еще выше. Прикосновения сильных горячих пальцев были такими чувственными, что Эмма не понимала, как ей удалось прожить столько времени, не изведав ласк Коннора.
Кровь ее кипела, все тело трепетало. Никогда прежде ей не приходилось получать от близости с мужчиной такое наслаждение. Она будто отрывалась от земли, улетая в космическое пространство.
Коннор начал ласкать ноги Эммы губами, покрывая поцелуями внутреннюю поверхность бедер.
Эмма от страсти задыхалась, ее тело сводили сладкие судороги. Но она жаждала большего.
Рот его накрыл самое потаенное место.
— О, Коннор!
Сорвавшийся с уст Эммы крик еще сильнее распалил мужчину. И он пошел в атаку.
Она же раскрыла бедра шире, двигаясь в плавном ритме, продиктованном его губами и языком. Фейерверки любовных искр рассыпались внутри, и Эмме казалось, будто весь окружающий мир содрогается вместе с ней.
Девушка облизала пересохшие губы, уже предчувствуя близящееся наступление момента экстаза.
Подавшись вперед, Эмма обвила руками шею и затылок Коннора. Пальцы зарылись в его темные шелковистые волосы. Она стонала от удовольствия.
21 
