Глава первая

— О, Клей, случилось самое ужасное!

— В чем дело?

Клей Бартон с тревогой посмотрел на свою младшую сестру, Энн. Она стояла у крыльца, держа на руках девятимесячную дочку Молли. Лицо ее побледнело и лоб прорезали морщинки.

— Да вот мать Холта… — Она поколебалась, потом глубоко вздохнула. — Ей требуется операция, так что нам надо немедленно вылететь к ней. Холта я захвачу из офиса, но мне не на кого оставить Молли.

— Зайдем в дом.

Клей взял сестру под руку и ввел в маленькую квартирку, которую снимал в не слишком фешенебельном районе Форт-Уорта, смахнул с дивана какие-то винтики и болтики и заботливо усадил сестру.

— Мы не можем взять Молли с собой, у нее режутся зубки, и она капризничает, а звонить в агентство, чтобы вызвать няню, уже поздно.

Хотя у сестры денег хватило бы, чтобы нанять десять нянечек, Клей гордился тем, что Энн отказалась нанять постоянную няню, как это делают большинство их зажиточных друзей. Он считал, что отдавать ребенка в чужие руки неразумно.

— Как жаль, что мать с отцом в Японии.

Энн покачала головой.

— Если бы не такая спешка, я бы кого-нибудь нашла. А нас не будет по крайней мере дня три, а то и больше.

— Мне очень жаль твою свекровь.

— Ты моя единственная надежда, Клей. Если бы ты взял Молли на сегодня… Завтра тебе уже пришлют няню. Ты ведь всегда дома, так что это не создаст тебе больших неудобств.

Неудобство! Да это все перевернет вверх дном. Клей уставился на племянницу. Та весело дрыгала ножонками. Мысль о полной ответственности за младенца ужасала его.

Загнанный в угол, он поджал губы. Как он может оставить сестру в беде — и в то же время как он может взять на себя заботу о малышке? Особенно сейчас, когда он по горло занят своим последним изобретением — домашней отходоперерабатывающей машиной. Последние недели он просиживал ночи напролет, дорабатывая детали. Он пытался найти выход и не находил.

— Отцовские заботы не моя сфера.

Энн вздохнула.

— Если для тебя это слишком трудно, Холт поедет один.

Клей почувствовал себя виноватым. Черт возьми! Он работает над этой штуковиной уже четыре года. Какое значение имеют один-два лишних дня? К тому же Молли — его племянница, так что у него будет неплохая практика для того весьма отдаленного будущего, когда он сам станет отцом.

— Ладно, согласен.

— Спасибо, ты просто не представляешь, что это для нас с Холтом значит.

— Чепуха. На что же тогда старшие братья? Надеюсь, мы оба останемся живы.

Молли согласно гулила.

— Я захватила ее вещички: одежки, питание, подгузники, коляску, но боюсь, что-то забыла. Но ты можешь заглянуть к нам и взять все необходимое. Второпях я даже не включила сигнализацию.

— Не беспокойся, все будет нормально.

— Я написала распорядок дня, как найти ее педиатра и мое разрешение на лечение, если возникнет надобность.

Она протянула Клею листок бумаги.

От внезапно свалившихся на него отцовских забот у Клея голова пошла кругом. Еще бы, остаться один на один с младенцем! Он снова посмотрел на племянницу. На Молли было розовое платьице с белыми кроликами на груди, и она безмятежно улыбалась. Да, раз или два ему приходилось оставаться с ней, но не больше двух часов.

— Не волнуйся, у тебя все прекрасно получится. — Энн чмокнула его в щеку. — Я в тебя верю.

— Позвони, как только доберетесь.

— Разумеется.

Энн присела перед крохой.

— До свиданья, маленькая. Будь хорошей девочкой, слушайся дядю Клея. Мамочка тебя любит. — Энн осыпала дочку поцелуями. — Всем бы такого брата!

С этими словами она вручила Клею ключ от дома. Он взял Молли на руки, проводил сестру до роскошной машины, припаркованной у его участка, и помог ей выгрузить на обочину детские пожитки.

— Счастливого пути.

Энн еще раз поцеловала их обоих, надела солнцезащитные очки, села в машину и завела мотор. Клей стоял и махал рукой, пока машина не скрылась из виду, затем посмотрел на вверенное ему существо, которое доверчиво прижималось к нему. Улыбка ее расширилась, и она так очаровательно протянула к его лицу ручонки, что сердце Клея растаяло.

— Ну вот мы и остались одни, кроха, — сказал он Молли.

* * *

Молли плакала не переставая.

Клей не знал, как и быть. Он дал ей бутылочку с молоком, скормил кусочек банана, когда она к нему потянулась, сменил подгузники, разговаривал с ней, укачивал, ходил с ней из угла в угол, но она не переставала кричать. По покрасневшему личику катились крупные слезы, и все ее тельце сотрясалось от рыданий.

  1