20 
— Да бог с ним, дело не в этом. А в том, дорогая моя Ариэль, что никакой баронессой Хемилтон после развода со мной ты не станешь.
— Это почему же? Я точно помню, что мистер Алекс…
— Я не знаю, что там тебе наплел старина Алекс, — перебил ее Стюарт, — но в нашем брачном контракте ясно сказано, что после развода ты теряешь право носить мою фамилию и титул.
— Что? — ошеломленно переспросила Ариэль. — О чем ты говоришь, Стюарт?!
Стюарт ехидно улыбнулся.
— Ариэль, ты натуральная ворона. Ты несколько раз читала брачный контракт и так до конца и не разобралась, что там написано. Или ты не удосужилась дочитать его до последней строчки? Я просто поражаюсь! Казалось бы, умная женщина… — Он с ироничным сочувствием пожал плечами. А затем, чтобы окончательно добить Ариэль, прибавил: — Так что, дорогая моя временная жена, после нашего развода ты вернешься в то же дерьмо, откуда я тебя взял.
Какое-то время она молча смотрела на него, словно не могла понять смысл его слов. Потом ее губы мелко задрожали, а на ресницах заблестели слезы.
— Ненавижу! — прошептала она, глядя на Стюарта с бессильной яростью и отвращением. А затем резко вскочила на ноги и бросилась из ресторана.
Проводив жену угрюмым взглядом, Стюарт схватил со стола рюмку с коньяком и залпом осушил ее. На душе у него было так скверно, что хотелось что-нибудь разбить. Как он мог наговорить Ариэль таких жестоких слов, так унизить и оскорбить ее?! Он не понимал самого себя. Зато он прекрасно понимал, что после такого скандала никакие нормальные отношения между ними уже невозможны. Ариэль не простит его и никогда не забудет его жестоких слов. Ведь он растоптал ее женское самолюбие. Безжалостно, цинично и грубо. Как истинный богатый ублюдок, которым она его и считает.
Почему-то в этот момент Стюарт вспомнил свою бабушку, баронессу Джоанну Хемилтон. Если бы она только могла слышать его слова! Да ее бы, наверное, удар хватил. Этой почтенной, благовоспитанной леди даже в голову не придет, что ее внук способен так чудовищно вести себя с женщиной.
Закрыв лицо руками, Стюарт около минуты сидел в неподвижной позе, мучительно раздумывая, что ему теперь делать. Потом встал и быстро вышел из ресторана.
* * *
В гостиной их каюты было темно, но из приоткрытых дверей спальни пробивался приглушенный свет. Еще не дойдя до дверей, Стюарт услышал сдавленные рыдания. Ариэль лежала на кровати и горько плакала, молотя сжатыми кулачками по одеялу. В своем платье она напомнила ему экзотическую бабочку с подломанными крылышками. У нее был такой несчастный вид, что сердце Стюарта болезненно сжалось. Как не похожа нынешняя Ариэль на ту, что два часа назад вышла к нему из спальни! И виноват в этих ужасных изменениях только он один.
— Ариэль! — закричал Стюарт, бросаясь к ней. — Ариэль, дорогая! Ради всего святого, прости меня! Я не хотел… О господи, я не знаю, как это получилось! Я совсем не хотел тебя обидеть!
— Уходи, не трогай меня! — прокричала она охрипшим от рыданий голосом. — Я тебя ненавижу, уходи, оставь меня одну!
— Я не уйду, пока ты не успокоишься, — ласково, но твердо сказал Стюарт. — Пожалуйста, Ариэль, давай поговорим. Ну, прошу тебя, прошу!
Вывернувшись из его объятий, она перекатилась на спину. Стюарт потянулся за ней следом и каким-то непонятным образом оказался лежащим на Ариэль. В этот момент ее лицо находилось так близко к его лицу, как еще ни разу. Запах тонких духов Ариэль защекотал ноздри Стюарта, ее дыхание с легким ароматом вина и кофе коснулось его губ. И в тот же миг все здравые размышления вылетели из его головы. Осталось лишь необоримое желание держать Ариэль в объятиях, слиться с ней в поцелуе, ласкать ее…
Не в силах совладать с собой, Стюарт порывисто заключил лицо Ариэль в свои ладони и коснулся дрожащими губами ее губ. Ее фиалковые глаза изумленно расширились. Тихо вскрикнув, Ариэль попыталась вырваться, но ее робкий протест был заглушён жарким поцелуем Стюарта. Поцелуем, в котором смешались нежность, страсть и накопившаяся за несколько суток досада.
Осознав происходящее, Ариэль снова попыталась вырваться. Но губы Стюарта оказались такими теплыми и нежными, что она невольно потянулась им навстречу. А потом и вовсе принялась отвечать на его поцелуи, которые становились все смелее и настойчивее. Еще один и еще — и вот уже вихрь чувственного наслаждения подхватил ее и понес в мир пленительных грез. Почти не сознавая, что делает, Ариэль обняла его за плечи и притянула к себе, чувствуя, как согревающие волны пробегают по ее телу от прикосновения его сильного, жаркого тела, от легких касаний его нежных пальцев, пробегающих по ее груди и плечам.
20 
